"С.М.Соловьев. История России с древнейших времен. Том 8" - читать интересную книгу автора

ненаходчивым в случаях важных, решительных.
Царское венчание, по обычаю, ознаменовано было милостями,
пожалованиями: звание конюшего получил Дмитрий Иванович Годунов, дворецкого
- Степан Васильевич (на место Григория Васильевича, незадолго пред тем
умершего); некоторым лицам пожаловано было боярство, другим - окольничество;
служилым людям выдано двойное жалованье, купцам дано право беспошлинной
торговли на два года, земледельцы освобождены от податей на год; есть
известие, что определено было, сколько крестьяне должны были работать на
господ и платить им; вдовам и сиротам, русским и чужеземным, розданы деньги
и съестные припасы; заключенные в темницах освобождены и получили
вспоможение. Новгородцы получили особые льготы: были у них два кабака, от
которых им нужда, теснота, убытки и оскуденье учинились; поэтому царь,
царица и царские дети пожаловали гостей и всех посадских людей, царские
денежные доходы с кабаков отставили и кабакам на посаде быть не велели.
Кроме того, пожаловали гостей и всех посадских людей: с их дворов, лавок,
прилавков, скамей, анбаров лавочные денежные оброки сложили и мелкие
промыслы, для младших посадских людей, никому на откуп давать и оброка с них
брать не велели, свою отчину великое государство Великий Новгород во всем
отарханили. Инородцы освобождены были также на целый год от ясака, "чтоб они
детей своих и братью, дядей, племянников и друзей отовсюду призывали и
сказывали им царское жалованье, что мы их пожаловали, ясаку с них брать не
велели, а велели им жить безоброчно и в городах бы юрты и в уездах волости
они полнили".
Облегчена была участь некоторых опальных Феодорова царствования: так,
был выпущен из тюрьмы Иван Григорьевич Нагой, который рассказывает о своей
беде и о своем избавлении в следующей любопытной грамоте: "Я, Иван
Григорьевич Нагой, пожаловал, дал человеку своему Богдану Сидорову старинную
свою вотчину за его к себе прямую службу и за терпение, что он со мною живот
свой мучил на государевой службе в Сибири, да его же, Богдана, за мой грех
государь царь Феодор Иванович велел у меня взять из Сибири и привезти в
Москву скованного, мучил он живот свой, сидя у приставов в цепи и железах
год. Когда государь надо мной смиловался и велел его отпустить, то он,
Богдан, бил челом обо мне государю царю Феодору Ивановичу, и по его
челобитью государь надо мной смилосердовался, велел из Сибири отпустить в
Казань. Но в Казани грех мой надо мною взыскался: пришла на меня царская
опала, прислал государь князя Якова Борятинского в Казань и велел ему меня
ограбить донага, отвезти на Вологду и посадить в тюрьму. Тогда Богдан в
другой раз поехал в Москву, был там схвачен и сидел полгода у пристава.
Государь царь Борис Федорович пожаловал, от пристава велел его освободить, и
он, Богдан, обо мне бил челом, о моей жене и о детках. По его челобитью
государь меня пожаловал, из тюрьмы велел выпустить и велел мне жить в
тверской моей вотчине. И мне его, Богдана, за такую великую себе работу и за
терпение пожаловать нечем: что было моих животов, то все взято на государя.
Так жалую ему старую свою вотчинку: владеть ему этим моим жалованьем и, если
захочет, может его продать, заложить или по душе отдать. А после моей смерти
ему, Богдану, за то мое жалованье жену мою и детей не покинуть и их устроить
по моей духовной грамоте, чем я их благословлю; и детей моих, Никифора и
Гаврилу, ему, Богдану, грамоте научить и беречь и покоить всем, пока бог их
на ноги поднимет".
Царствование Бориса относительно западных, самых опасных соседей,