"С.М.Соловьев. История России с древнейших времен. Том 7" - читать интересную книгу автора

городу и сторожей у решеток для прекращения грабежей и убийств; это известие
объясняет нам должность решеточных прикащиков; в одной из грамот царя Иоанна
к новгородским дьякам читаем: "Вы б еще прислали из городчиков или из
решеточных пркащиков, которые получше, да подьячих добрых и велели им по
станам припасать корм конский и людской для ратных людей". В Новгороде видим
по-прежнему старост по концам и улицам; когда в 1548 году царь пожаловал,
отставил в Новгороде корчмы и питье кабацкое, то давали по концам и по
улицам старостам на 30 человек две бочки пива да шесть ведер меду, да вина
горького полтора ведра. В 1555 году царь писал новгородским дьякам: "Учинен
был в Великом Новгороде в старостах Иван Борзунов; жалованья нашего он
получал по 50 рублей на год, да ему же дано поместье для старощенья. Теперь
я этого Ивана Борзунова от старощенья велел отставить: и вы б ему в суде у
наших наместников и дворецкого быть не велели, нашего жалованья ему не
давали и поместье отписали на меня до тех пор, пока выберем на его место
другого старосту". Этот Борзунов был староста большой, обязанностью
которого, между прочим, было ездить на посады, вынимать корчемное питье и
питухов брать; с ним вместе ездили: подьячий, уличный староста и посадские
люди; бесчестья большому старосте платилось 50 рублей.
Относительно городского народонаселения встречаем различие между
людьми, имеющими свои дворы, и людьми, которые не имеют своих дворов, живут
при своедворцах и носят название соседей; так, например, в поручной записи,
данной некоторыми новгородцами по недельщике в 1568 году, говорится: я,
Потап Фомин сын, скотник с Варецкой улицы, живу своим двором, да я, Матвей
Григорьев, сын шелковник, живу своим двором, да я, Иван Иванов, сын
Воронков, деменский купчина с Павловой улицы, живу у Мити, у деменского же
купчины, в суседех и т. д. В Новгороде встречаем название гостей веденых; из
Новгорода, равно как из Пскова, продолжали выводить горожан в Москву и
другие низовые города: так, в 1555 году свели в Казань опальных псковичей
десять семейств. В 1569 году взял царь в Москву из Новгорода 150 семей да из
Пскова 500 семей. В 1572 году поехало из Новгорода в Москву из земщины
гостей веденых сорок семейств да из опричнины шестьдесят семейств. От 1574
года дошло до нас описание Мурома, которое представляет нам этот город, то
есть посад его, в незавидном положении. На посаде муромском находился в это
время царский двор, в котором хоромы, горницы, повалуши и сени сгнили и
развалились, жил на нем один дворник; был еще другой двор царский
поледенный, ставились на нем подключники и повара царские во время
государевых рыбных ловель. На посаде же находился двор зелейный; купеческие
лавки: ряд мясной, ряд рыбный, соляной, калачный; лавки разделялись на
лавки, полки, лубеники, места лавочные. В царском гостином дворе находилось
17 лавок - все пустые; кроме казенного гостиного двора, было два частных;
тяглых черных дворов 111, жителей в них 149 человек, да 107 дворов пустых,
да пустых дворовых мест 520, тогда как восемь лет тому назад было 587 дворов
населенных (в живущем), и убыло черных тяглых дворов "из жива в пусто" 476
дворов; лавок занятых было 202, которые платили оброку 32 рубля 15 алтын, а
пустых лавок - 117.
Если правительство для своих целей ставило новые города на западной и
южной границах, то на востоке, куда по-прежнему продолжало двигаться
народонаселение, новые городки являлись сами собою. Мы видели, что богатые
Строгановы собственными средствами построили несколько городков; жители
Вятской области, Верхнеслободского городка, выводили сначала починки и