"Сергей Михайлович Соловьев. История России с древнейших времен. Том 5" - читать интересную книгу автора

Еще одно слово: Отец твой славный и великий был господарь; сказывают, хотел
он, чтобы наши люди между нами ездили здоровье наше видеть, и послал было к
нам своих людей, но, по божьей воле, дело не сделалось; почему же теперь
между нами наши люди не ездят здоровье наше видеть? Обо всех этих делах
написавши грамоту, прислал бы ты ее к нам, чтоб нам ведомо было".
Султан, получивши грамоту, отправил посла в Москву, но в литовских
владениях посол этот был остановлен по приказанию великого князя Александра
и возвращен назад. Тогда Иоанн в 1497 году отправил в Турцию своего посла
Михаила Плещеева, которому дан был наказ править поклон султану и сыну его,
кафинскому наместнику, стоя, а не на коленях, не уступать места никакому
другому послу и сказать посольские речи только султану, а не пашам. Плещеев
на основании этого наказа не захотел иметь с пашами никакого дела, не поехал
к ним обедать, не взял их подарков. Султан в письме к Менгли-Гирею жаловался
на Плещеева как на невежду и объявил, что не отправит своего посла в Москву,
боясь, чтоб он не потерпел там оскорбления; но с Плещеевым отправил грамоту,
в которой, называя себя государем Анатолийской и Румской земли, Белого
(Мраморного) и Черного морей, Караманской земли, Меньшего Рима и иных многих
земель, а Иоанна - князем всея Руси, Восточной, Польской и иных многих
земель, писал, что приложил его грамоту к своему сердцу, изъявил желание,
чтоб послы между ними ходили часто, чтоб великий князь отпускал в Турцию
своих гостей, которые увидят его правду к себе; относительно же обид прежним
купцам прислана была другая грамота, в которой Баязет писал, что приказал
сыну своему Магомету, кафинскому наместнику, и дядьке его, чтоб с этих пор
давали русским купцам за их товары настоящую цену, не оставляли ничего за
собою, не брали бы купцов, не заставляли их камень носить и землю копать,
писал, что с этих пор наследникам умерших в Турции русских купцов стоит
только прийти к кадию, поставить свидетелей и присягнуть, что они
действительно наследники, - и товары будут им отданы. Если же кто из русских
умрет, а наследников у него при нем не будет, то кадий положит его имущество
на год у доброго человека в крепком месте, и когда наследник явится, получит
имение вышеозначенным порядком. Русский человек, заболевши, пусть пишет
духовную перед добрыми людьми, и когда наследник приедет, получит имение по
обыску и присяге. Если кто из русских будет долго болен, то зауморщики
вместе с кадием опишут его имение, чтоб не истерялось. Лгут те, которые
говорят, будто в Турции больных русских из комнат выкидывают и имение их
берут на султана; кто из русских умрет и не будет у него родных, то
начальство города берет имение его на сохранение, а самого хоронит и поминки
правит, как будет приказано в духовной; если же умерший будет кому-нибудь
должен, то заимодавец приходит к кадию и присягает в справедливости своего
требования, и кадий по обыску отдает ему долг из имущества покойного.
"Гостей своих в мою землю на их промысл отпускай, - заключает султан свою
грамоту, - из нашей заповеди никто не смеет выступить. Как свои двери
отворены видишь перед собою, так и мои двери перед тобою отворены всегда. О
чем какое дело будет, что тебе на мысль придет, с любовью, без зазрения
напиши ко мне: все перед тобою готово. Тебе великий поклон, и кто тебя любит
и меня любит, и тому великий поклон".
Торговля возобновилась; продолжались сношения с Константинополем, но
преимущественно с кафинским султаном-наместником; отправляя к последнему
посла Андрея Кутузова в 1501 году, Иоанн дал ему такой наказ: "Если
кто-нибудь ему в Кафе скажет: "Почему государь твой к отцу нашего государя