"Сергей Михайлович Соловьев. История России с древнейших времен. Том 5" - читать интересную книгу автора

о других многих, о которых ты лучше моего знаешь. А достохвальный великий
князь Димитрий, твой прародитель, какое мужество и храбрость показал за
Доном над теми же сыроядцами окаянными! Сам напереди бился, не пощадил
живота своего для избавления христианского, не испугался множества татар, не
сказал сам себе: "У меня жена и дети и богатства много, если и землю мою
возьмут, то в другом месте поселюсь", но, не сомневаясь нимало, воспрянул на
подвиг, наперед выехал и в лицо стал против окаянного разумного волка Мамая,
желая похитить из уст его словесное стадо Христовых овец. За это и бог
послал ему на помощь ангелов и мучеников святых; за это и до сих пор
восхваляется Димитрий и славится не только людьми, но и богом. Так и ты
поревнуй своему прародителю, и бог сохранит тебя; если же вместе с воинством
своим и до смерти постраждешь за православную веру и святые церкви, то
блаженны будете в вечном наследии. Но, быть может, ты опять скажешь, что мы
находимся под клятвою прародительскою не поднимать рук на хана, то послушай:
если клятва дана по нужде, то нам повелено разрешать от нее, и мы прощаем и
разрешаем, благословляем тебя идти на Ахмата не как на царя, но как на
разбойника, хищника, богоборца; лучше, солгавши, получить жизнь, чем,
соблюдая клятву, погибнуть, т. е. пустить татар в землю на разрушение и
истребление всему христианству, на запустение и осквернение святых церквей и
уподобиться окаянному Ироду, который погиб, не желая преступить клятвы.
Какой пророк, какой апостол или святитель научил тебя, великого русских
стран христианского царя, повиноваться этому богостыдному, оскверненному,
самозваному царю? Не столько за грехи и неисправление к богу, сколько за
недостаток упования на бога бог попустил на прародителей твоих и на всю
землю нашу окаянного Батыя, который разбойнически попленил всю землю нашу, и
поработил, и воцарился над нами, не будучи царем и не от царского рода.
Тогда мы прогневали бога, и он на нас разгневался, как чадолюбивый отец; а
теперь, государь, если каешься от всего сердца и прибегаешь под крепкую руку
его, то помилует нас милосердный господь".
Ахмат, не пускаемый за Угру полками московскими, все лето хвалился:
"Даст бог зиму на вас: когда все реки станут, то много дорог будет на Русь".
Опасаясь исполнения этой угрозы, Иоанн, как только стала Угра 26 октября,
велел сыну, брату Андрею Меньшому и воеводам со всеми полками отступить к
себе на Кременец, чтоб биться соединенными силами; этот приказ нагнал ужас
на ратных людей, которые бросились бежать к Кременцу, думая, что татары
перешли уже чрез реку и гонятся за ними; но Иоанн не довольствовался
отступлением к Кременцу: он дал приказ отступить еще от Кременца к Боровску,
обещая дать битву татарам в окрестностях этого города. Летописцы опять
говорят, что он продолжал слушаться злых людей, сребролюбцев, богатых и
тучных предателей христианских, потаковников бусурманских. По Ахмат не думал
пользоваться отступлением русских войск; простоявши на Угре до 11 ноября, он
пошел назад чрез литовские волости, Серенскую и Мценскую, опустошая земли
союзника своего Казимира, который, будучи занят домашними делами и отвлечен
набегом крымского хана на Подолию, опять не исполнил своего обещания. Один
из сыновей Ахматовых вошел было в московские волости, но был прогнан вестью
о близости великого князя, хотя за ним в погоню пошли только братья
великокняжеские. О причинах отступления Ахматова в летописях говорится
разно: говорится, что когда русские начали отступать от Угры, то неприятель,
подумав, что они уступают ему берег и хотят биться, в страхе побежал в
противную сторону. Но положим, что татары подумали, будто русские отступают