"Константин Соловьев. Урод" - читать интересную книгу автора

двинулись за шэлом, обнажив эскерты.
Внутри было почти темно, пахло старой пылью, протухшей водой и грязью.
Но все эти запахи перебивал один - до рвоты горький, затхлый,
напоминающий запах только что освежеванного хегга. Этот запах впивался в
легкие, прогрызал их дюжинами крохотных зубов и отдавался в голове глухой
мутной болью. Освещало все помещение небольшая масляная лампа в углу, но
отсветы факелов уже заплясали на трухлявом деревянном полу, кто-то снаружи
уже начал методично крушить хрупкие стены. Внутрь полетела глиняная крошка,
покрывавшая доски. Почти одновременно, с сухим немощным хрустом сразу в двух
стенах появилось по дыре, достаточно большой, чтобы внутрь можно было
просунуть голову.
Убранство склета было под стать внешнему виду - хлипкий невысокий
столик, уставленный многочисленными склянками мутного стекла, лежанка в
углу, два табурета. Теперь света было достаточно, чтобы разглядеть нехитрое
алхимическое оборудование: примитивный перегонный куб, змеевик из жилы
карка, несколько старых реторт с отбитыми краями. Странный запах шел от
котла, стоящего в центре комнаты. Там, подогреваемая небольшим костром,
бурлила и вяло ворочалась какая-то жижа неопределенного цвета.
Время от времени в ней вздувались и опадали пузыри, порождая звуки,
похожие на человеческий вздох. А еще был алтарь - небольшая плита,
испещренная крошечными, каждый с ноготь размером, символами, похожими на
извивающихся уродливых жуков. Кажется, на нем что-то лежало, но Крэйн не
заметил, что именно - его внимание привлек хозяин склета.
Он стоял возле котла и смотрел на вошедшего, скрестив руки на груди.
Первое, что бросилось в глаза, - рукоять эскерта за плечом. Эскерт был
старый, но еще крепкий, диковинный узор на рукояти - два желтых шнура с
четырьмя поперечными красными - был незнаком. "Значит, не одна чернь здесь
живет, - подумал Крэйн, делая шаг по направлению к хозяину и стараясь
задержать дыхание, чтоб не потерять сознание от ужасного запаха. - Это
интересно". Где-то за спиной выстраивались в боевой порядок дружинники, за
ними колыхалась едва сдерживаемая толпа, чувствующая запах крови.
- Не подходите, - глухо сказал хозяин, отступая к котлу, но не делая
попытки достать эскерт. - Вы пожалеете об этом.
Крэйн с удивлением заметил, что тот не боится. Ворожей оказался не так
уж стар, как он представлял, - десятков пять лет, еще крепкий для своего
возраста. Да и узловатые руки, выгладывающие из-под чересчур короткого
вельта, принадлежали явно не старику. Почему-то запомнились пальцы -
расслабленно замершие, узловатые и с неровными пожелтевшими ногтями, похожие
на шипы необычного растения. Крэйну на мгновение померещилось, что он и
видит перед собой растение, гигантский плод, пустивший корни в гнилом
полумраке полуразвалившегося склета. Наверное, дело было в лице - очень уж
оно не походило на те лица, которые он обычно видел.
Каждая черта, каждая складка кожи и морщина казались выточенными из
обтесанного временем и ываром древесного, с тем лишь отличием, что в дереве,
даже высушенном, всегда чувствуется жизнь. Лицо же старика было мертво, щеки
смотрелись мясистыми плотными наростами на острых костях черепа, на которых,
верно, не было ни щепоти мяса. Даже нос казался высохшим отростком, нелепым
сучком, пробившимся откуда-то из центра седой головы. Не лицо, а уродливая
маска, застывшая в выражении холодной бесстрастной отстраненности. Глаза,
обрамленные редкими короткими ресницами, смотрели сквозь вошедших и были