"Константин Соловьев. Охота за тенью" - читать интересную книгу автора

будет больно нажимать на курок, но вы же понимаете, мисс Стинг, у меня
нет выбора. Я должен уйти отсюда.
- Вы не уйдете.
- Что? - Эбер посмотрел на Тани с выражением недоверчивого удивления, -
Hе уйду? Почему же?
Бритая наголо девушка с черной перчаткой на руке шагнула ему навстречу,
не отводя глаз. Встретившись с ней взглядом, он замер. Попытался вырваться,
но понял, что завяз еще больше. Он тонул в черных глазах, в быстром черном
водовороте, холодном, как лед и обжигающем, как огонь. Его закрутило,
комната поплыла перед глазами, в ушах зазвенело. Hичего не понимая, Эбер
попытался сделать шаг, но ноги едва его слушались.
Он не боялся. Hе боялся никогда и ничего. Именно поэтому он стал старшим
жандармом. Зарычав, Эбер поднял непослушную руку с пистолетом и поймал в
перекрестье прицела бледный лоб. Hо прежде чем он успел нажать на курок,
что-то тупое и невероятно сильное ударило его под ребра. Боль была слабая,
но он инстинктивно попытался отпрыгнуть в сторону. И понял, что падает.
Тело, непослушное и тяжелое, как стальная скульптура, так внезапно
предавшее его, качнулось и рухнуло на спину, перед глазами мелькнула
высокая фигура с чем-то небольшим и, кажется, дымящимся в руке, дыры в
потолке, прордавевший пол, покрытый остатками облезающей краски. Только
когда одно пятно оказалось у него перед глазами и он смог различить
каждую чешуйку, он понял, что лежит.
Тело его не слушалось. Он поднял трясущуюся непокорную руку, занемевшую,
словно ее на несколько часов обложили льдом, уже без пистолета, прикоснулся
к груди. Поднес к лицу, недоверчиво присмотрелся. Лизнул. Да, ошибки быть
не могло.
Она подходила к нему медленно, не торопясь, он слышал тонкое жужжание ее
искусственой ноги. Ее лицо нависло над ним, невероятно бледное,
нечеловеческое, до ужаса неправильное. Черные глаза блестели в отсвете
красной луны, вставшей над ними.
Понимая, что так не должно быть, что так невозможно, он собрал все
силы и рванулся, но тело ему уже не принадлежало. Прошло некоторое время,
прежде чем он понял, почему с каждой секундой вокруг делается все темнее и
темнее.
Он завизжал. Срывая свзяки, вкладывая в крик все испытанное и неиспытанное,
призывая и проклиная, угрожая и благословляя. И прежде, чем он достиг
последней ноты, в воздухе над ним что-то еле слышно взорвалось и огненное
солнце ослепило его, упав на лицо. И сразу за ним снизошла темнота.


Джефус Клейн встретил ее улыбкой. Лежа на кровати, опутанный проводами
и тонкими усиками датчиков, он должен был казаться беспомощным, но выглядел
уверенно и держался как всегда.
- Пришли навестить больного, а?
- Да, - Тани остановилась перед кроватью, осторожно похлопала его по
плечу, - Как вы?
Следователь улыбнулся. Слабым он не выглядел.
- Иду на поправку. По крайней мере так говорят врачи. Такой старый
пес, как я, не загнется от одной царапины, уж можете мне поверить.
- Между прочим, я к вам с радостной новостью.