"Сергей Михайлович Соловьев "Петровские чтения"" - читать интересную книгу автора

представление характера и деятельности великого человека зависят от того,
как ясно представляется для биографа целостный образ народа, возникший
перед ним из внимательного рассмотрения всего исторического пути,
совершенного народом. Отсюда понятно, почему у нас так долго не было
истории Петра Великого, несмотря на попытки писать или заставлять писать
эту историю. Были похвальные слова Петру, сборники материалов,
расположенных по годам и перемешанных восторженными восклицаниями; были
стихи в честь ему и хульные выходки в стихах и прозе, но не было истории;
нельзя было воздвигать здания, когда не было почвы для него; почва для
истории великого человека есть история народа.
Из сказанного ясно, что для уяснения значения Петра В[еликого] мы
должны обратиться к предшествовавшей ему истории русского народа,
допроситься у нее, что это был за переворот, с которым мы привыкли
соединять имя Петра, откуда произошел этот переворот, для чего
понадобился. Для получения удовлетворительного ответа не должно
мудрствовать, надобно смотреть как можно проще. Все органическое подлежит
развитию, подлежит ему отдельный человек, подлежат ему и живые тела,
составленные из людей, народы: развитие происходит более или менее
правильно, быстро или медленно, достигает высоких степеней или
останавливается на низших - все это зависит от причин внутренних,
коренящихся в самом организме, или от влияния внешних. Органическое тело,
народ, растет, растет внутри себя, обнаруживая скрытые в нем изначала
условия здоровья или болезни, силы или слабости и в то же время подчиняясь
благоприятным или неблагоприятным внешним условиям, из которых главное как
для отдельного человека, так и для целого народа - это условие живого
окружения, общества, ибо могущественные побуждения к развитию и формы
этого развития даются обществом для отдельного человека, для народа -
другими народами, с которыми он находится в постоянной связи, в постоянном
общении. Органическое тело, народное тело растет, значит, проходит
известные возрасты, разнящиеся друг от друга, легко отличаемые.
Легко отличаются два возраста народной жизни: в первом возрасте народ
живет преимущественно под влиянием чувства; это время его юности, время
сильных страстей, сильного движения, обыкновенно имеющего следствием
зиждительность, творчество политических форм. Здесь благодаря сильному
огню куются памятники народной жизни в разных ее сферах или закладываются
основания этих памятников.
Наступает вторая половина народной жизни: народ мужает, и
господствовавшее до сих пор чувство уступает мало-помалу свое господство
мысли. Сомнение, стремление поверить то, во что прежде верилось, задать
вопрос - разумно или неразумно существующее, потрясти, пошатать то, что
считалось до сих пор непоколебимым, знаменует вступление народа во второй
возраст, или период, период господства мысли.
Историк не должен отдавать преимущества одному из этих возрастов перед
другим, пристрастно относиться к тому или другому. О вкусах не спорят;
пусть один говорит, что ему нравится растение особенно тогда, когда оно
одевается первою свежею зеленью; другой приходит в восторг от цветка;
третий скажет: "Что цвет? Поскорее бы он увядал, поскорее бы завязывался и
созревал плод!" Но все это не научное дело. Историк знает, что при этом
движении, которое называется развитием, с приобретением или усилением
одного начала, одних способностей утрачиваются или ослабляются другие.