"Сергей Михайлович Соловьев "Петровские чтения"" - читать интересную книгу автора

государств с тем различием, что Россия имела средства поправиться, а
Польша их не имела. По окончании этой войны польский вопрос получает новый
вид. Оказалось, что России нечего бояться Польши; Польша не будет более
помехою движению России в Европу; напротив, Польша должна затянуть Россию
в европейские дела, в общую европейскую жизнь, если бы даже Россия этого
не хотела: Польша по своему бессилию, по своему страдательному положению
становилась ареною, на которой должны были бороться чужие народы, бороться
с оружием в руках и дипломатическими средствами; Россия не могла
оставаться праздною зрительницею этой борьбы, волею-неволею она должна
принять в ней участие, не дать усилиться здесь враждебному влиянию, не
дать чужим захватить своего, русского, а известно, сколько было русского
добра у Речи Посполитой польской. Где труп, там соберутся орлы, и хищники
вились над Польшею. Казак Дорошенко, гетман польской Украины, кликнул
турецкого султана на добычу; поддавшись ему, турки явились на зов и
разгромили Польшу, объявляя притязание на всю Украину, которую именем
казачества отдавал им Дорошенко. Таким образом, Россия втягивалась в
первый раз непосредственно в войну с Турциею и, естественно, должна была
помогать Польше. Турки в последний раз перед упадком своим явились грозны
для соседей:
Австрии, Венеции предстояла страшная опасность; Вена подвергалась осаде.
Такое положение естественно вело к союзу этих соседей против общего
врага, врага всему христианству. Россия и Польша заключили вечный мир; Ян
Собеский со слезами подписал знаменитый Московский договор, по которому
Киев навсегда оставался за Россиею, но за эти слезы Россия должна была
заплатить деятельною помощию Польше против турок.
Впервые Россия вступала в общее действие с европейскими державами, с
Польшею, Австриею и Венециею, явилась членом этого союза, который
назывался священным. В Москве решено было действовать против Крыма, чтоб
удержать татар от пода-ния помощи туркам. Два степных похода на Крым,
соединенные страшными тягостями для войска, были неудачны, что наложило
пятно на правление Софии, на ее любимца кн[язя] В. В. Голицына,
предпринимавшего эти походы.
Крупных военных действий не было до тех пор, пока в развитии Петра не
произошел поворот от юношеской мечты, от неясных стремлений, от
неопределенных порывов к действительности, от юношеской потешной
деятельности к труду государя.
Надобно было продолжать энергически и кончить с честию и пользою
турецкую войну, тем более что восточный вопрос представлялся уже с тем
великим политическим и нравственным значением, какое он имеет в жизни
русского народа. Иерусалимский патриарх писал, что французы, пользуясь
враждою между Россиею и Портою, отнимают святые места у православных. "Нам
лучше жить с турками, чем с французами, - писал патриарх,- но вам не
полезно, если турки останутся жить на севере от Дуная, или в Подоле, или
на Украине, или если Иерусалим оставите в их руках: худой это будет мир,
потому что ни одному государству турки так не враждебны, как вам. Если не
будет освобождена Украина и Иерусалим, если турки не будут изгнаны из
Подолии, не заключайте мира с ними, но стойте крепко. Если будут отдавать
вам весь Иерусалим, а Украины и Подолии не уступят, не заключайте мира.
Помогите полякам и другим, пока здешние погибнут.
Вперед такого времени не сыщете, как теперь. Вы упросили Бога, чтоб у