"Сергей Михайлович Соловьев "Петровские чтения"" - читать интересную книгу автора

свободы и безопасности в открытом нападении на Церковь, свободы и
безопасности в своей проповеди против нее, в выставлении ее еретическою.
Но в толпе не умели уяснить себе эти отношения, и раскольники в глазах
многих имели большую выгоду, выгоду гонимых. Некоторые шли за ними;
другие, оставаясь при Церкви, не могли для себя вполне уяснить ее правоты,
а потому естественно охлаждались к ней; ослабевал и авторитет Церкви,
нравственная смута чрез это усиливалась; у ревнителей старины, стоявших,
по-видимому, за неизменность, твердость всего преданного, даже каждой
буквы, твердости и неизменности не оказалось с самого же начала, с самого
начала страшная рознь между толками, и люди в отчаянии от этих разноречий,
от этой смуты разбрелись по всевозможным дорогам, ища веры, и до сих пор
ищут.
На помощь Церкви была призвана наука: устроили в Москве школу,
академию, обязанностию которой было защищать православие; начальник
(блюститель)
и учителя должны смотреть, чтоб ни у кого не было запрещенных книг;
если кто-нибудь будет обвинен в хуле на православную веру, то отдается на
суд блюстителю и учителям, и если они признают обвинение справедливым, то
преступник подвергается сожжению. Таким образом, академия уполномочивалась
следить за движениями врагов православия и бить всполох при первой
опасности; это была цитадель, которую хотели устроить для православной
Церкви при необходимости столкновения ее с иноверным Западом; это не
училище только, это страшный трибунал: произнесут блюститель и учителя
слово: "Виновен в неправославии", - и костер запылает для преступника.
Понятно, что для произнесения суда над уклоняющимся от православия судьи
сами прежде всего должны быть согласны между собою. Но с самого начала
православные ученые, призванные в Москву для защиты православия научными
средствами, разногласят друг с другом.
Симеон Полоцкий разногласит с Епифанием Славинецким; потом
великороссиянин Сильвестр Медведев, ученик Полоцкого, ведет ожесточенные
споры с учителями академии греками Лихудами. Двор на стороне Медведева,
патриарх на стороне Лихудов; понятно, что русские люди делятся, двоятся
между двумя враждебными лагерями, всюду споры, шатость, смута. Верховный
пастырь Церкви, патриарх, находился при этом в очень незавидном положении;
раскольники обзывали его еретиком; при дворе, в обществах, находящихся под
влиянием Полоцких, Медведевых, смеялись над ним, как над неучем. И
действительно, недостаток научного образования препятствовал ясности
взгляда его на то, что делалось вокруг, к чему шло дело; им овладевал
безотчетный страх пред новым, причем существенное смешивалось с
несущественным, и перемена чего-нибудь внешнего, какого-нибудь обычая,
покроя платья, бритье бороды становилось наравне с учениями, противными
православию. Народ, собравшийся слушан, проповедь верховного пастыря,
слышал такие обличения: "Люди неученые, в Церкви святой наших
благопреданных чинодейств не знающие и других о том не спрашивающие,
мнятся быть мудрыми, но от пипок табацких и злоглагольств люторских,
кальвинских и прочих еретиков объюродели.
Совротясь от стезей отцов своих, говорят: "Для чего это в Церкви так
делается, нет никакой в этом пользы, человек это выдумал, и без этого
можно жить"".
Указания на чуждые учения, на чуждые западные влияния ясны и верны;