"Владимир Солоухин. Мать-мачеха" - читать интересную книгу автора

в мутную воду: появятся ли еще раз рука и волосы. Ждать пришлось долго (так
показалось Мите), уже и Гриша успел подплыть, уже бросился в воду кто-то из
взрослых, когда затемнелось в струе воды, и, не помня себя, Митя вцепился в
это темное, судорожно намотал на руку и почувствовал, как засасывает, как
тянет за ноги глубина - и нет никакой опоры.
Их вытащили вместе, но Шуру пришлось откачивать, прежде чем в
посиневшее тельце вернулось тепло и жизнь. Митя отделался тем, что вырвало
глинистой водой, да еще дома наподдал отец по затылку. Было это давно,
начало уж и забываться за давностью прошедшего времени.

Разгоряченный ходьбой от станции, Митя зашел за Гришей, и они помчались
на речку. Лежа на мелкой луговой траве, окруженные полдневной жарой и звоном
кузнечиков, делились новостями.
- Ты, наверно, в городе девушку красивую нашел, признайся.
- Не. Да я и не искал вовсе. Учиться нужно.
- А знаешь, Шурка-то какая стала? В журналах картинки печатают, так вот
точь-в-точь.
- Ты не влюбился ли в нее?
- Не влюбился пока. А все собираюсь до дому проводить. Никак не
осмелюсь.
Митя равнодушно слушал, жуя травинку. Каждая мышца его, натруженная во
время долгой ходьбы, благодушествовала и наслаждалась покоем. Он, глядя
прямо в зенит, следил, как плотное белое облачко медленно распадается на
два. Гриша лежал на животе и палочкой ковырял землю.
- Да... Все никак не осмелюсь. Главное, не знаю, про что разговаривать.
Уж я у парней подслушивал, о чем они с девками говорят, когда домой
провожают. Ванька Гулин пошел с Татьянкой, я подполз под крыльцо, лежу и
слушаю.
- Ну и что же?
- Да ничего. Он ей врет, как налима на восемь фунтов вытащил, она не
верит, смеется. А еще он спрашивал, по скольку у них картошки к обеду
варят... Хоть бы ты научил, о чем с девушкой разговаривать.
- Я сам не знаю. О чем думаешь, про то и говори.
- Ишь ты, какой хитрый! Мало ли что я думаю, так ей все и выкладывай.
Помолчали.
- С такой, как Шура, один вечер на крыльце посидеть - и помирать
можно, - со вздохом заключил Гриша и пошел к воде.
На другой день на покосе Митя увидел Шуру Куделину. С Кривого луга
убирали сено. Шустрый паренек с волосами, почти бесцветными от солнца,
подъезжал к копне. Митя подавал на телегу сено, а паренек его уминал,
раскладывал равномерно.
Часть луга была скошена только что, по утренней росе, и трава там
лежала в валках - стоял над лугом тонкий аромат обданной горячим солнцем,
начинающей обсыхать травы. Да и сено само отдавало разными запахами, а более
всего луговой клубникой.
Митя забылся, паренек прозевал, и острая рогулька железных вил
оцарапала пареньку ладонь. Митя прогнал своего подручного в село на
перевязку. Понадобился новый помощник.
- Эй, кто там, помогли бы воз уложить!
В конце луга девушки разбивали валки, им-то и крикнул Митя. На зов