"Владимир Солоухин. Мать-мачеха" - читать интересную книгу автораосвещали село Самойлово) случилось, что все разошлись и остались на гулянье
только Шура, Митя да еще Гриша. Тут бы Грише догадаться и скрыться за угол амбара, но он, как видно, ни о чем не догадывался. Почувствовалась неловкость. Нашлась раньше всех Шура: - Что ж это, два кавалера одну девушку до дому не проводят, стыдно. - А чего не проводить, - вызвался Гриша. И не успел Митя моргнуть глазом, как в руках у него оказалась Гришкина гитара, а пиджак Гриши окутывал уже зябкие плечи девушки. Размахнулся Митя гитарой, и уж бросилось в глаза то место, та явственная выщербинка на бревне, от которой должны были брызнуть звонкие золотые щепки. Но что-то обидное, непонятное удержало Митину руку, и он побрел домой мимо трех неподвижных, одна другой ярче, полуночных лун. Гриша не ведал Митиной тайной любви и делился секретами: - Вчера у Малашкиных на крыльце сидели. Я обнял ее, а она - ничего. Минут пять так было. Потом встала. "Холодно, - говорит, - домой пора". Это ведь у них первая отговорка. Или ноги озябли, или спать хочется. Только и правда дрожит вся. "Посиди, - говорю, - я согрею". - Ну, а она? - Ничего, еще посидели. "Врет, - радовался Митя, - ушла, должно быть". Кончалось лето. Было за второй час ночи. Перекрестно падали звезды. С деревьев обильно и звучно капала роса. По-осеннему сгустился мрак, силуэты деревьев были еще чернее неба, проступали на нем. Митя сидел на лавке возле своего палисадника, и курил, и знал, что у Малашкиных на крыльце целуют Шуру Куделину. - Это ты? Куришь? Дай скорее хватну. - Сверни свою. Руки у Гриши, когда он сворачивал, дрожали, спичка осветила бледное, с расширенными глазами лицо. Молча затянулся несколько раз. - Елки-палки, не знаю, как тебе и рассказать. До сих пор сам не свой. Целоваться-то мы еще раньше начали, я тебе говорил. Только она все "не надо" да "не надо". А нынче, как подменили, - сама целует, рук не отводит. Потрогай ладонь, слышишь, какая горячая, - целый вечер за пазухой держал. Под конец смотрю, обмякла моя Саня, что хочешь делай. Тут-то все и произошло. Потом-то уж она плакать начала. Гриша засмеялся чему-то своему, вспомнившемуся. - Хочешь расскажу, как все это?.. В подробности... - Не хочу... На свадьбу только позови, не забудь. - На какую свадьбу? Придумаешь тоже! Да какой я жених, если до прошлого года штаны на одной пуговке носил. Нет уж, я теперь баста! - Что "баста"? - насторожился Митя. - Не пойду с ней больше, а то и греха наживешь... - Ну-ка, встань! Гриша, не поняв, в чем дело, поднялся. И тот несостоявшийся удар гитарой по углу амбара присовокупился, значит, к ярости и силе сегодняшнего удара. Гришу будто ударили по поджилкам, брыкнулся на черную мокрую траву. Они дрались долго, молча и сосредоточенно, не уступая друг другу, стараясь попасть непременно в лицо. Дрались лучшие дружки Гриша и Митя... Так в эту ночь одновременно, каждый по-своему, они стали мужчинами. |
|
|