"В.Солоухин. Сосьвинские мотивы" - читать интересную книгу автора

купеческой архитектуры и не пришел ни к каким новейшим архитектурным
достижениям. Уж если серые коробки ("Черемушки") более или менее одинаковы
во всех без исключения наших городах от Москвы до самых до окраин, то до
Березова не докатилась даже и эта волна "Черемушек". Секретарь райкома,
спокойная миловидная, молодая еще женщина, несколько раз обратила наше
внимание на бетонированную узкую дорожку от проезжей части улицы до здания
райкома КПСС, и была эта дорожка, в ее представлении, большим строительным
достижением города. По этой мелочи можно судить о размахе градостроительства
в захолустном Березове. Он захолустен еще и потому, что хотя и райцентр, но
все же столицей Ханты-Мансийского автономного округа является город
Ханты-Мансийск. Так что все "Черемушки" нужно искать там, в Ханты-Мансийске.
Однако Ханты-Мансийск нам не был нужен. Нам выделили катер, нам дали
сопровождающего, инструктора райкома, молодого человека в коричневом кожаном
пальто (кажется, его звали Сашей), и мы поплыли по Сосьве-реке на родину
Ювана, в село Ванзетур.
Да, поплыли мы по реке Сосьве, впадающей где-то там вдали в реку Обь.
Сосьва - река вогулов, река манси, ну как, скажем, Дон был когда-то казачьей
рекой, а Рейн - немецкой, а Висла - польской, а Селенга - бурятской, а
Днепр - украинской, хотя и зачинается вне ее пределов. "Чуден Днепр при
тихой погоде". Масштабы, конечно, разные. По таежным дебрям на берегах
Сосьвы обитает, как мы уже знаем, около 7 000 манси, однако без Сосьвы они
никогда не мыслили своего существования.
- Вначале была вода, - говорит Юван, в то время как медленно идут нам
навстречу лесистые (но уже и сильно прореженные) берега. - Нет, наверное,
народа, у которого вода не считалась бы матерью всего живого, очистительной
и целебной силой. Нет воды - нет и жизни. Наши рыбаки обязательно отдавали
часть улова водяному царю. Рыбы не будет - манси не будет, говорили мои
предки. С последней рыбиной умрет и последний человек.
- Так вот она, твоя Сосьва. Я только и знаю о ней, потому что
сосьвинская селедка. А о сосьвинской селедке только потому, что ты меня ею
угощал. Приедем в село, наверное, достанем этой селедки, в сельпо не бывает?
- Ты что?! Мне рассказали, как недавно в Москву прилетал престарелый
Гарриман, который был американским послом в СССР во время войны. Ну, приняли
его соответствующим образом. Правительственные банкеты. И вдруг он
спрашивает: "А скажите... вот, когда я был здесь послом... приходилось...
Иосиф Виссарионович умел угостить... и вот была такая небольшая рыбка...
Нельзя ли снова попробовать... Ничего вкуснее не ел..." Подняли архивы,
стали смотреть накладную документацию: что поступало, из чего состояло меню.
Оказалось, что Гарриман имел в виду сосьвинскую селедку.
Вообще-то говоря, это никакая не селедка, а разновидность сига, но
только очень маленького размера, короче столового ножа. Такая уж порода. Но
свой размер она оплачивает необыкновенной нежностью и тонкостью вкуса.
Недаром же Гарриман запомнил ее с времен войны. Ведь мало ли рыбы водилось и
ловилось в Сосьве, и все - деликатесные рыбы: муксун, сырок (пелядь),
нельма, стерлядь, осетр... Но именем реки называется только эта вот
маленькая рыбешка.
- Почему же скудеем? Совсем перестали ловиться все эти рыбы?
Быть богатым - не значит быть расточительным. Из кладовой природы надо
бы брать столько, чтобы она не скудела. А у нас на протяжении десятилетий
один только лозунг был: давай, давай, давай! Черпаем пригоршнями, торопливо,