"В.Солоухин. Сосьвинские мотивы" - читать интересную книгу автора

Может, кто-нибудь не знает, что такое обрат. Это когда молоко,
бесплатно изъятое у колхозников, увозят на молокозавод, пропускают там через
сепаратор. В одну сторону текут сливки, в другую сторону - синенькая
обезжиренная водичка. Ее возвращают в колхоз, поить телят. Да вот еще
дедушке за труды. А где же то, что сулили: "Молоко захочешь - в колхозе
возьмешь"? Мягко стелил отец, да жестко дедушке было спать.
Мать, оказывается, стала бригадиром в рыбацкой бригаде. Ну как же? Жена
председателя колхоза! Детишки ее ждут. Вогульские детишки по наследству
привыкли считать рыбой нельму да муксуна, стерлядь да осетра. Они ждут свою
мать-бригадиршу с рыбой.
"И мама приезжает. Она приносит рыбу. Не муксуна, не нельму, а щуку
одну приносит.
Мы не спрашиваем, почему она так мало принесла. Мы знаем: в бригаде
есть особый уполномоченный из района, девушка там есть такая. Она смотрит,
чтобы всю рыбу сдавали..."
Тут следующий мотив: "Мама и сама не возьмет - она бригадир..."
Ну, сознательность сознательностью, но знала мама и то, что возьмешь
рыбину и - тюрьма. Уж если сажали в тюрьму за горсть колхозного зерна, за
подобранные на поле колоски, то за нельму-то с муксуном!..
Из энциклопедии об этих местах я выудил фразу. "На базе коллективизации
произошло перевооружение рыболовного и пушного промыслов".
Значит, не нужны уж больше дедушкины гимги, навезли капроновых сетей,
современных карабинов и ружей.
Но это ведь вовсе не значит, что сами манси больше видят теперь нельмы
или соболя, а значит это только одно: все интенсивнее вычерпываются ресурсы
тайги и таежных рек. Сами же манси довольствуются в сельпо замороженным
хеком да ставридой в томате, а то еще рыбными фрикадельками.
Юван (скажу, забегая вперед) показал мне скамейку над Сосьвой-рекой, на
которой последние годы, уже отошедший от председательства, его отец сидел и
думал. Думал и думал. Целыми днями, оказывается, думал, месяцами думал,
годами думал. И ни с кем своими думами не делился.
"Только думать, думать, думать разрешают люди мне".

2

Отец умер в очень неудобное для Ювана время. Юван находился в какой-то
далекой поездке, так что на сами похороны он не попал, но зато решил отдать
отцу сыновний долг в пятидесятый день. У нас, по-православному, справляется
день сороковой, а у манси почему-то пятидесятый. Но уж помянуть как следует,
вплоть до забоя жертвенного жеребенка. По старинным правилам и обычаям.
Начал Юван уговаривать и меня. Мне и в голову не пришло бы лететь
куда-то к черту на кулички, но потом в сознании сразу как-то что-то
переломилось: почему бы нет? Да и Юван настаивал.
- Предисловие к моей книге писал, а землю нашу не видел. Сосьвинской
селедкой я тебя угощал, а Сосьву-реку ты не видел. О картине Сурикова
"Меншиков в Березове" ты писал, а Березова не видел. Потом я не просто так
еду, а отца помянуть. Один раз в жизни бывает.
И вот начали кружиться в сознании - этот жертвенный жеребенок, книги
Ювана, река Сосьва, эти вогулы, эти идолы, Меншиков в Березове, и вскоре,
как из компьютера, выскочил ответ: пожалуй, поеду.