"В.Солоухин. Черные доски" - читать интересную книгу автора

пуговицы, турецкие пороховницы или древние рукописи, автографы или старые
граммофонные пластинки, трости или веера (видел большое собрание в одном
старинном замке в Англии), значки или портсигары, африканские маски или
запонки... короче говоря, что бы ни собирал настоящий собиратель, он должен
быть прежде всего охотником. Охотником, а не промысловиком.
Впрочем, в деле собирателя есть черта, которая ставит его по отношению
к простому охотнику в преимущественное положение. Простой охотник стремится
добыть то, чего в общем-то много на земле. Из года в год он добывает
одинаковых уток или одинаковых зайцев. Конечно, одна охота не похожа на
другую охоту и обстоятельства одного удачного выстрела не похожи на
обстоятельства другого удачного выстрела. Но все-таки, если промахнулся, не
следует огорчаться слишком сильно. Другой раз попадется заяц ничем не хуже
того, по которому промахнулся сегодня.
Собиратели же подчас охотятся за предметами редчайшими, по возможности
уникальными, чтобы нигде уж нельзя было встретить такой же предмет, как
только в его собрании. Вот почему жизнь собирателя состоит из огромных
радостей и огромных разочарований.
В самом деле, предположим, что вы собираете автографы. И попадается вам
в руки автограф Пушкина. Ну, пусть не Пушкина - Дельвига или Батюшкова.
Конечно, автографы этих поэтов имеются у других людей и в государственных
музеях. Но именно этот автограф будет в единственном числе именно у вас.
Великие поэты не размножали свои автографы под копирку и, посылая письмо
другу или любовнице, не оставляли себе запасной копии, как делают иные
современные писатели, автографы которых впоследствии вовсе и не будут
собирать.
Результаты собирательства иногда бывают неожиданными. Например,
основание московской картинной галереи, которая ныне называется
Третьяковской. Или Британский музей, в основу которого легло собрание
доктора и натуралиста Ганса Слоуна.
Самое место отметить, что собирательство может иметь свою идею или не
иметь ее, быть идейным или безыдейным. Я знаю в Москве одного страстного,
неутомимого собирателя. Когда я впервые попал в его квартиру, у меня
разбежались глаза, да и было от чего им разбежаться. Вся квартира была
забита разными интересными вещами и походила больше на антикварный магазин
или, еще вернее, на развал, на барахолку, но только с уникальным и ценным
барахлом. Всякий собиратель, на чем бы он ни специализировался, нашел бы для
себя необходимый предмет. Стоило мне заикнуться, что меня интересуют
колокольчики, как любезный хозяин полез под кровать и, побыв там некоторое
время, достал колокольчик, которого у меня до сих пор не было. Если бы я
заикнулся про подсвечник, был бы мне и подсвечник. Если бы я заикнулся про
старинный стеклянный бокал, был бы мне старинный стеклянный бокал. Если бы я
заикнулся про арабскую резную шкатулку, была бы мне арабская резная
шкатулка. Если бы я заикнулся про старинный русский ларец, был бы мне
старинный русский ларец. Если бы я заикнулся про фарфоровую тарелку, была бы
мне фарфоровая тарелка. Если бы я заикнулся про набалдашник для трости, был
бы мне набалдашник для трости. Тут было все, начиная от иконы и кончая
табакеркой, начиная от медного будды, кончая хрустальным флакончиком,
начиная от старинной пищали, кончая серебряной чарочкой, начиная от
подлинного Рериха, кончая подсвечником и черепаховым гребешком.
Конечно, собирать все - тоже своего рода идея, тем более если собирать