"Владимир Солоухин. Прекрасная Адыгене" - читать интересную книгу автора Варианты разговоров в конце концов сводились к одному:
- В августе, наверно, займешься грибами? - Нет, уезжаю в горы. - В какие горы, зачем? - Тянь-Шань. В переводе на русский язык - "Небесные горы". - Наверно, в санаторий, где пьют кумыс? - Нет. Хочу взойти на вершину. - Ты разве альпинист? - В том-то и дело, что нет. Но, говорят, этому можно научиться. - С ума сошел! Всяким спортом занимаются в молодости. - Я не собираюсь ставить рекорды и добиваться разряда. Мне бы только одну вершину. - Зачем? - Хочется. И потом, если я не смогу взойти на вершину сейчас, в этом году, то, наверно, не смогу сделать этого никогда. В Ленинграде я оказался в гостях у моего друга, художника Евгения Мальцева. Пили, ели, вели разговоры. Дошла очередь до моих предстоящих гор. Брат художника Виктор, крупный инженер, постарше нас с Женей лет на пять, начал горячиться и спорить. - Ни в коем случае восхождения тебе делать нельзя. Ничего, кроме инфаркта, не добьешься. Я знаю, что говорю. Когда ты поднимался в горы последний раз? - Двадцать лет назад. - Высоко? - Не знаю. Что-нибудь около трех километров. приседаешь на одной ноге? Давай выходи на середину комнаты. Давай одну ногу выбрасывай и вытягивай вперед, а на другой опускайся, приседай. Ниже, ниже... Я когда-то умел это делать. Но теперь равновесие потерялось, и я оказался сидящим на иолу в самом грустном, нелепом положении. - Ну вот,- торжествовал Виктор Мальцев.- Нужно для начала приседать на каждой ноге не меньше восьми раз. Альпинисту требуются сильные ноги. А сколько метров ты пролезаешь по канату на одних руках? - Не знаю. Я давно не лазил. - Как давно? - Лет двадцать пять или тридцать. Виктор обвел всех победоносным взглядом. - И он собирается покорять вершину! А сердце? - Что сердце? - Когда ты его проверял на выносливость? Сколько километров ты можешь бежать в хорошем темпе - три, пять, десять? Какой у тебя потолок? - Какой еще потолок? - У каждого альпиниста есть свой потолок, выше которого ему ходить нельзя. Иначе - сердечная недостаточность и обратный путь на носилках. Ты знаешь свой потолок? А лет тебе, может, двадцать или двадцать четыре? Вдохновившись моим молчанием, моей опущенной (но упрямо опущенной) головой, а также одобрительным рокотом гостей, Виктор вскочил на стул, схватил фломастер, подвернувшийся под руку, и на чистой стене горячечно, повторяя вслух каждое слово, стал писать. |
|
|