"Владимир Солоухин. Прекрасная Адыгене" - читать интересную книгу автора

Варианты разговоров в конце концов сводились к одному:
- В августе, наверно, займешься грибами?
- Нет, уезжаю в горы.
- В какие горы, зачем?
- Тянь-Шань. В переводе на русский язык - "Небесные горы".
- Наверно, в санаторий, где пьют кумыс?
- Нет. Хочу взойти на вершину.
- Ты разве альпинист?
- В том-то и дело, что нет. Но, говорят, этому можно научиться.
- С ума сошел! Всяким спортом занимаются в молодости.
- Я не собираюсь ставить рекорды и добиваться разряда. Мне бы только
одну вершину.
- Зачем?
- Хочется. И потом, если я не смогу взойти на вершину сейчас, в этом
году, то, наверно, не смогу сделать этого никогда.
В Ленинграде я оказался в гостях у моего друга, художника Евгения
Мальцева. Пили, ели, вели разговоры.
Дошла очередь до моих предстоящих гор. Брат художника Виктор, крупный
инженер, постарше нас с Женей лет на пять, начал горячиться и спорить.
- Ни в коем случае восхождения тебе делать нельзя. Ничего, кроме
инфаркта, не добьешься. Я знаю, что говорю. Когда ты поднимался в горы
последний раз?
- Двадцать лет назад.
- Высоко?
- Не знаю. Что-нибудь около трех километров.
- Считай, что ты вообще никогда не поднимался. А сколько раз ты
приседаешь на одной ноге? Давай выходи на середину комнаты. Давай одну ногу
выбрасывай и вытягивай вперед, а на другой опускайся, приседай. Ниже,
ниже...
Я когда-то умел это делать. Но теперь равновесие потерялось, и я
оказался сидящим на иолу в самом грустном, нелепом положении.
- Ну вот,- торжествовал Виктор Мальцев.- Нужно для начала приседать
на каждой ноге не меньше восьми раз. Альпинисту требуются сильные ноги. А
сколько метров ты пролезаешь по канату на одних руках?
- Не знаю. Я давно не лазил.
- Как давно?
- Лет двадцать пять или тридцать. Виктор обвел всех победоносным
взглядом.
- И он собирается покорять вершину! А сердце?
- Что сердце?
- Когда ты его проверял на выносливость? Сколько километров ты можешь
бежать в хорошем темпе - три, пять, десять? Какой у тебя потолок?
- Какой еще потолок?
- У каждого альпиниста есть свой потолок, выше которого ему ходить
нельзя. Иначе - сердечная недостаточность и обратный путь на носилках. Ты
знаешь свой потолок? А лет тебе, может, двадцать или двадцать четыре?
Вдохновившись моим молчанием, моей опущенной (но упрямо опущенной)
головой, а также одобрительным рокотом гостей, Виктор вскочил на стул,
схватил фломастер, подвернувшийся под руку, и на чистой стене горячечно,
повторяя вслух каждое слово, стал писать.