"Владимир Солоухин. Трава" - читать интересную книгу автора

Короче говоря, все ученые мира, вооруженные совре-менными знаниями и
современной техникой, не смогли бы все равно помочь тому арестанту и
прочитать ту програм-му, которая вложена в семечко и у которой только две
судьбы в этом мире. Либо погибнуть вместе с семечком при неблагоприятных
условиях, либо включиться, прийти в действие, в осуществление и тогда
показать, проявиться и сделаться видимой для простого человеческого глаза. И
тогда чудо превратилось бы в повседневность и будни: одуванчик, подорожник,
ромашка с белыми лепестками, ядреная морковка или душистый укроп (порезать в
суп).
Завеса остается непроницаемой.
Что из того, что мы вмешиваемся в жизнь растения, скрещиваем, создавая
всякие черемухо-вишни, картофеле-томаты и много всего мичуринского. Все
равно мы мани-пулируем при этом с видимыми результатами тайной программы, с
цветами, почками, ветками, а не с самой про-граммой, зашифрованной надежным
шифром.
Так радиотехник может уметь починить приемник, хо-рошо разбираясь в
проволочках и гаечках, но ничего не знать о теоретической сущности
радиоволн. Так наши пра-щуры пользовались огнем, не сознавая, что тут
происхо-дит соединение веществ с кислородом, бурное окисление,
сопровождаемое выделением тепла и света. Так мы поль-зуемся теплом и светом
напропалую, все еще не зная их конечной, а вернее, начальной сути.
Но подобные рассуждения увели бы нас далеко, а главное, совсем развеяли
бы ту обстановку романтичности и таинственности, которая создалась в
одиночной камере Шлиссельбургской крепости, когда заключенный обнаружил в
книге неизвестное, случайное семечко. У заключен-ного не было другого
способа разгадать тайну, кроме как посадить семечко в землю и предоставить
дальнейшее са-мой природе.
Тюремный ли режим тех времен допускал подобные сантименты, по сговору
ли со сторожем, но у арестанта появилась банка с землей. Дрожащими руками
человек опустил семечко в землю, и оно тотчас потерялось в ней. Теперь, если
бы человек снова захотел отыскать семечко и отдельно положить его на бумагу,
то вряд ли ему это удалось. Семечко измазалось в земле, само стало как
зем-ля, слиплось, слилось с остальной массой, относительно огромной, если
даже и всего-то земли было там треснутый негодный горшок.
В красивой классической легенде узник поливает цве-ток в темнице своими
слезами. В нашем, не столь уж ро-мантичном случае обошлось без слез, но
можно было из своей кружки отдавать немного цветку. Впрочем, пока еще не
цветку, а черной земле, хранящей тайну поглощенного ею семечка.
Если бы я обладал точными ботаническими знаниями, я написал бы, на
который день произошло произрастание семени и как именно выглядел первый,
высунувшийся из земли росточек. Из книжки, прочитанной мною давным-давно и
наполовину забытой, явствовало лишь, что семеч-ко, найденное прилипшим к
странице, в конце концов про-росло и что это очень обрадовало человека. Да и
как могло не обрадовать. Дело было не только в том, что за-тея удалась, но и
в том, что та завеса, которая, как мы предполагали, абсолютно непроницаемая
для человека, вдруг прираздвинулась сама собой, показав сокровенное и
чудесное.
Чудо, к которому мы так привыкли только потому, что оно происходит
вокруг нас всегда в миллионно-миллиардном повторении, но тем не менее
все-таки самое подлинное чудо начало происходить и развертываться на глазах