"Владимир Солоухин. Третья охота" - читать интересную книгу автора

что в Провансе они водятся в горах, склоны которых поросли все теми же
сосенками и елочками.


4


Редкое удовольствие собирать челыши. Так у нас называют подосиновики,
или более правильно, более по-книжному - осиновики Нужно сказать, что совсем
недаром этот гриб в молодости имеет другое название, отличное от названия
вида вообще. Случай исключительным, пожалуй, даже единственный из всех
грибов. В самом деле, рыжик, будь он хоть с гривенник, будь он хоть с чанное
блюдце, все равно - рыжик. Масленок любого размера и возраста не более чем
масленок. Белый гриб с наперсток, с кулак или с тарелку не имеет разных
названий, но называется одинаково - белый гриб. И лишь молодой подосиновик
называется по-другому - челыш. Но дело все не в том, что подосиновик молодой
и подосиновик взрослый это действительно как два разных гриба: разная
красота, разное удовольствие при собирании, разное употребление в пищу. Но
нужно сказать несколько слов об осиновом лесе вообще.
Осина снискала себе дурную славу. Во-первых, легенда, что именно на
осине удавился Иуда, во многом определила отношение к ней со стороны
православных жителей России. Проклятое дерево, Иудино дерево называли его по
деревням. Хотя я не знаю, откуда могло взяться такое предположение. В краю
олив и ливанских кедров, в краю лавров и финиковых пальм, в краю смоковниц и
виноградных лоз и вдруг - осина. Осина больше сочетается с северным
сероватым небом, нежели с пылающей лазурью небес, с сырым суглинком
Вологодщины, нежели с раскаленным белым камнем палестинских земель.
И в фольклоре осина занимает соответствующее место. Достаточно
вспомнить выражение насчет осинового кола, забиваемого в могилу недруга.
Само по себе, хуже нет, когда вместо креста, допустим, грозятся загнать в
могилу кол. Это высшая степень ненависти и презрения. Но оказывается, кол
сам по себе, дубовый или березовый, это еще полбеды. Осиновый кол - вот что
страшно.
В частушке нет-нет и промелькнет: "Ах, осина ты, осина, не горишь без
керосина", другая частушка вторит: "Ах, осина ты, осина, ветру нет, а ты
шумишь".
Есенин выделил это дерево из всех остальных не то с нежностью, не то
присоединившись к всеобщей легенде - не поймешь.
В одном стихотворении у Есенина дед говорит:
На церкви комиссар снял крест,
Теперь и богу негде помолиться.
Уж я хожу украдкой нынче в лес,
Молюсь осинам... Может, пригодится...
Все-таки, пожалуй, здесь больше нежности и любви, чем жутковатого
полуязыческого поклонения.
И наш современный поэт в прекрасном стихотворении о деревьях попытался
окончательно реабилитировать это дерево.

Послушай, береза, о белая дева,
Сосна, что гордишься своей прямотою,