"Владимир Солоухин. Третья охота" - читать интересную книгу автора

наполненный солью, распространив его ровно по всей поверхности. На этот
мешочек кладут деревянный, чисто промытый кружок, а на кружок - гнет, чаще
всего обыкновенный речной камень. Через некоторое время кружок и камень
начнут опускаться вниз, а поверх их выступит обильный грибной сок, который
Павел Иванович рекомендует время от времени отчерпывать.
Спустя два месяца грибы можно есть. То есть, что значит - можно есть?
Их можно есть и на другой день. Но за два месяца они просолятся, примут в
себя все возможные оттенки аромата и вкуса и станут такими, какими хотел их
увидеть кулинар. Останется положить их на тарелки (при хорошем собеседнике)
и поставить на стол графинчик из чистого стекла, а также аккуратные
небольшие рюмочки.
Почему-то утратилась теперь культура настоек. Куда-то мы торопимся и
стараемся поставить бутылку, принесенную только что из магазина. Лень даже
потрудиться и перелить в графин. Из всей Москвы я знаю только один дом, где
постоянно держат самые разнообразные настойки. А казалось бы, чего проще. В
любой аптеке можно купить семян тмина, высыпать их в графин и залить водкой.
Пройдет три дня... Продают также в аптеках траву зверобой, листья мяты,
можжевеловые ягоды, настоящий анис. Конечно, свежих почек черной смородины в
аптеках не продают. Удивительную настойку на почках черной смородины можно
попробовать только в апреле, если не поленишься и сделаешь ее сам. Чистого
изумрудного цвета, непередаваемого аромата, эта настойка была бы, конечно,
самая драгоценная из всех остальных, но, к сожалению, ее нельзя хранить.
Через некоторое время она из изумрудно-зеленой становится коричневой, как
коньяк, и совсем утрачивает аромат молодого смородинового листа, а пахнет
бог знает чем.
Однажды в Варшаве в ресторане "Бристоль" я встретил писателя-москвича
"Льва Романовича Шейнина. Во время ужина разговорились о Москве, и в
частности о настойках. Тогда-то Лев Романович и поведал мне один рецепт,
который теперь благодаря моему усердию принят на вооружение всеми моими
друзьями и приятелями. В бутылку столичной водки нужно изрезать две-три
дольки чесноку, а также опустить один стручок жгучего красного перца.
Бутылку крепко закрыть и положить в темное место на три дня. Через три дня
процедить и перелить в графин из чистого ясного стекла. Не правда ли,
просто? А между тем получается напиток, прелесть которого невозможно
вообразить. Только пить нужно из маленькой рюмки, чтобы входило в нее
тридцать, не более пятидесяти граммов.
Настойку на рябине я, как ни странно, попробовал впервые у Константина
Михайловича Симонова. Они с Александром Юрьевичем Кривицким уговаривали меня
идти работать в журнал. И хотя дело не сладилось, хозяин пригласил к столу.
Это было на даче в Пахре. Там-то я и вкусил рябиновой настойки.
Я написал "как ни странно". Конечно, странно, если у нас в деревне
полон сад отличной нежинской рябины и есть даже несколько кустов особенно
черноплодной. Странно потому, что, конечно, мои деды пили рябиновую настойку
почем зря, а мне, для того чтобы попробовать ее, пришлось ехать в Пахру.
Рябиновая настойка производит странное впечатление. Она, как бы это
сказать... замедленного действия. Пока пьешь, ничего не слышишь, а потом
секунды через четыре появляется во рту вкус рябины, как будто раскусил
спелую рябиновую ягоду.
Настаивают и на бруснике и на любой ягоде. Не нужно только путать с
наливкой. Чтобы сделать наливку, надо брать две трети ягод и лишь одну треть