"Владимир Солоухин. Третья охота" - читать интересную книгу автора

повредила себе позвоночник. Ей долгое время нельзя было нагибаться. А так
как она с юности большая любительница природы (и очень хорошо ее чувствует),
то невозможность рвать цветы или собирать грибы приносила ей дополнительные
страдания. Мне тогда было, вероятно, года четыре, а ей около двадцати.
Свободного времени у нас было поровну. И вот она догадалась на прогулки
брать меня. Теперь ей нужно было только увидеть цветок или, вернее, выбрать
тот, который хочется сорвать, а я, бегавший возле нее, немедленно приводил в
исполнение ее желания.
Особенным расположением у Катюши пользовались незабудки, ночные фиалки
и ландыши. Незабудки, с их чистой небесной голубизной, она сплетала в венок,
который клала в белое фарфоровое блюдо и заливала водой. Венок плавал и жил
очень долго.
Ночной фиалкой, не знаю, правильно ли, у нас называют любку двулистную,
эту скромную среднерусскую орхидею, расцветающую в июне, в лесу, где
сравнительно влажно. Обыкновенно ночные фиалки бывают белые, но и
встречаются лиловатого цвета.
Катюша невольно добилась того, что их своеобразный аромат стал ароматом
моего детства. Как только услышу запах фиалки, так раздвигаются шторы, и я
как сейчас вижу прибранную Катюшину комнату в нашем доме, в которой всегда
почему-то в самую жару было прохладно и всегда стояли цветы.
Не меньше цветов Катюша любила собирать грибы. До ближайшего лесочка от
нашего дома не больше трехсот шагов - сосны и ели без примесей других пород.
Этот лесочек для нас своеобразный контрольный участок: появились грибы в
нем, можно идти в другой, большой лес, километра за два, за три. Но Катюша
не могла ходить далеко, и мы все время паслись в ближних сосенках и елочках.
Моя задача оставалась той же, что и при собирании цветов - брать, что
увидела Катюша.
Таким образом, мой первый увиденный гриб - это маленький крепенький
масленок, с круто заостренной шляпкой, покрытой темно-коричневой,
красноватой, даже маслянистой кожицей. Ножка толстая, крепкая и короткая.
Испод гриба затянут белой пленкой. Когда ее уберешь, откроется чистая
желтоватая, лимонного оттенка нижняя сторона шляпки и на ней две-три капли
белого молочка. Именно такие боровые маслята родились в нашем лесочке. Мы
брали самые ядреные, величиной не более колечка, образуемого большим и
указательным пальцем. Я сейчас их вижу в траве, растущие вереничками.
Потянешься за одним - увидишь еще пяток. Попадались совсем крохотные
маслятки из тех, которые потом в маринованном виде никак не уколешь вилкой
на тарелке, настолько малы и юрки.
Так как мне хотелось принимать участие в разборке, в чистке грибов, то
вот еще одно мое самое первое грибное воспоминание: черные пальцы рук,
которые потом не отмываются три дня. Помнится, я очень стремился к тому,
чтобы содрать пленку с шапочки за один прием, чтобы она снялась вся целиком,
а гриб чтобы остался красивым и целым. Но это мне никак не удавалось. Грибы
после меня получались истерзанными, с обломанными краешками, и я завидовал
взрослым, которые с легкостью исполняли то, к чему я безуспешно стремился.
Вообще же для меня разбор грибов ничуть не меньшее удовольствие, чем их
собирание, разумеется, если разбираешь свою корзину. Устанешь после долгого
блуждания в лесу. Может быть, даже вымокнешь под дождем. Хорошо переодеться
в сухое, позавтракать, попить чаю, отдохнуть за хорошей книгой либо даже
вздремнуть, если поднялся, пока не рассвело.