"Федор Кузьмич Сологуб. Королева Ортруда ("Творимая легенда" #2)" - читать интересную книгу автора Альдонса радостно улыбнулась. Сказала:
- Прежде я жила у моих родителей. Но в прошлом году они умерли, и я живу здесь, при школе. Вот здесь. Она показала крыльцо на боковой стороне дома. Ортруда и Афра вошли в квартиру Альдонсы. Бедная, чистая, трогательно-простая обстановка. Ортруда вздохнула от невольной жалости. Ах, зачем не все живут в чертогах! Для чего есть на свете бедные жилища, плохая одежда! И бедность, и несовершенства жизни, зачем вы, когда мать-земля так щедра и плодоносна. Небогатое население Соединенных Островов не могло тратить на школы много. Королева Ортруда знала, как мало получают сельские учительницы. Почти все они были из местных жительниц, и замуж выходили за своих же. Они не были барышнями, приехавшими из городов, чтобы способствовать поднятию народных масс. В государстве Соединенных Островов они жили общею с народом жизнью. И только потому, что школьные дома были поместительнее других зданий, принадлежавших сельским коммунам, школы естественно служили местом собраний и митингов, а в избирательные периоды около них сосредоточивалась агитация политических партий. Скоро Ортруда различила лежащую на этой бедной обстановке знакомую королеве и издавна привычную ей печать праздничной счастливости. Видно было, что Альдонса старательно убирает свои комнаты, - может быть, для кого-то. В глиняных вазочках, расписанных пестро, но красиво, яркие благоухали цветы. Травы были брошены на пол, и пол был празднично-чист, сама Альдонса прилежно мыла его каждое утро. Белые занавесочки, картиночки на стенах. Светло, бело и розово. Набожна Альдонса, - как и все крестьяне Соединенных Островов, - в ее сделанная, но сладко благословляющая на любовь и на печали; - в углу темнеет деревянное распятие, - у ног Мадонны, у ног Христа цветы живые, и бумажные пестрые гирлянды. На столе книжки, издания Дома Любви Христовой. А вот, на кровати из-под подушки зачем же виден прочитанный наполовину роман Пьера Луиса? Ну, это, конечно, привез милый, когда ездил в город покупать соль или гвозди. Краснела, краснела Альдонса, когда жестокая Афра вытащила из-под подушки книжку в желтой обложке и, медленно перелистывая ее, сказала: - Что-то скажет здешний священник, когда войдет к Альдонсе Жорис и увидит эту книжку? - Альдонса ее спрячет, - сказала, улыбаясь, Ортруда, и спросила: - Ты счастлива здесь, Альдонса? - О, да, ваше величество! - живо ответила Альдонса. Я здесь очень счастлива. Дети ко мне ласковы. Дети такие милые. И море близко. Глаза у Альдонсы блестели, как блестят они только у влюбленных. Видно было, что слова о детях, о море - это так только, потому что прячется знойный бес сладострастия, за всякие прячется личины. И как было Opтруде, все еще влюбленной, не догадаться, что влюбленная стоит перед нею! Ортруда, улыбаясь, спросила: - У тебя, Альдонса, есть друг, не правда ли? Ведь я угадала верно? Багряно краснея, улыбнулась Альдонса, и еле слышно шепнула: Да, есть. - Кто же он, твой друг? - ласково спрашивала Ортруда. - Не знаю, - сказала Альдонса. Напряженно знойным оставался румянец ее смуглых щек. Но все так же |
|
|