"Владимир Солодовников. Ожидание старого учителя ("Принцип Криницина" #3) " - читать интересную книгу автора

головного мозга. Дескать, у нормальных людей интеллектуальные центры, такие, как
центр письма, речи и др., находятся в каком-то одном полушарии, чаще в левом, а вот у
больных шизофренией задействованы сразу оба полушария. Отсюда и раздвоение
личности. Интересное явление!
-Саша, это не твоя ли точка зрения?- спросил его Андрей Петрович.
-Моя-с, - с легким смешком и несколько дурачась отметил Сан Саныч и продолжал, -
а вот еще наблюдение, связанное со сном: Один мой больной, очень в жизни своей
человек порядочный и чрезвычайно одаренный, но ужасно неудачливый - а кто,
позвольте спросить, у нас из простых людей удачливый-то уж больно будет? - обратился
ко мне с таким вот страданием: Каждую ночь снился ему один и тот же сон о том, какой
он знаменитый, удачливый и гениальный ученый. В каждую следующую ночь сон имел
продолжение с того места, на котором закончился в ночь прошлую. Ну, и пусть бы себе,
но в жизни реальной этот человек становился все более нервным и путался даже,
представляясь иной раз коллегам, друзьям или просто едва знакомым людям, гениальным
ученым:Ха-ха-ха: Он ведь неумышленно так представлялся, а сотрудники уже его в
"шизики" зачислять стали. Вот и обратился ко мне с таким страданием.
-Так Вы его, Александр Александрович, вылечили-с? - "подначился" к речи
Кирпичникова мой отец.
-А как же-с? Да: А вот и сынок Ваш, Андрей Петрович, как-то ко мне обратился со
своим страданием по поводу снов. Но у него картина другая, сны у Ивана Андреевича, как
порой бывает у людей одаренных в нашей непростой жизни, пророческие. Да-с! - и
Александр по-учительски воздел вверх правую руку с торчащим указательным пальцем,
настолько дурашливо при этом изрекая свои "истины", что несколько напоминал этим
Акакия Акакьевича.
Кирпичников мне нравился. Он был приятелем Егория Васильевича со студенческих
лет. В минуты откровения Егорий нашептывал мне, что у Сан Саныча самого от общения
с психическими больными и по складу своего характера тоже "сдвиг по фазе" серьезный
намечается. А я так ничего подозрительного не замечал, да я-то не специалист в болезнях
психики, как, впрочем, и в других болезнях. Но, повторюсь, мне Саша Кирпичников
нравился. Резонер, конечно, но нравился. Да пусть себе глаголет - не по злобе ведь? - нет!
Так вот, первым с вечеринки "по поводу" удалился, слегка пошатываясь, Кирпичников. За
ним отправился Егорий: этот пошатывался изрядно. Ему я вызвал такси. Только навряд он
домой поедет, не иначе к какой-то своей "прихехешнице" закатится, например, к
Венерочке. У этой его Венеры задница была шире, чем баня у дяди Пети Варенцова. Так я
однажды Егорию и высказал в сердцах, когда он пожаловался мне на периодически
возникающую половую слабость, рассматривая при этом пристально свое малое мужское
"достоинство". Горе луковое, а не Егорий! Прости меня, Господи! Чтоб той жирной
Венерке удовольствие доставить, знаете - какое "достоинство" иметь надобно? И чего
Егорий на нее "запал"? Нашел бы себе какую поплоше да посподручнее, так и сила
мужская нерегулярностью бы не страдала. Мне-то Егорий говорил, что у него эта болезнь
от переживаний и умственного перенапряжения, но Кирпичников, взявшийся, было, за
лечение Егория, скоро махнул рукой: редкий случай абсолютно-неэффективного лечения
в практике Сан Саныча. По мне, так, вся причина в слабости у Егория лежит в его
бытовом пьянстве и в физическом несоответствии и неудобствии от соединения жирного
брюха Егория Васильевичаи с необьятностью телес и задницы его пассии Венерочки.
Криницин Андрей Петрович сам вызвал такси, чтобы отправиться домой, а с ним
заодно и мы с четой Варенцовых увязались. Я уговорил Нюру и Петра Николаевича
переночевать у меня, а уж наутро они домой отправятся. Варенцовы любезно согласились.
Мы все уже уходили, как Валерий Русинов, слегка покраснев, попросил у меня ключи от
офиса. Сам, дескать, закроет фирму. Но за его спиной, чуть поодаль, скромно