"Владимир Солодовников. Ожидание старого учителя ("Принцип Криницина" #3) " - читать интересную книгу автора

мне не хочется сегодня думать о грустном, да и вправду - событие-то какое!
Мы заранее сдвинули два стола и накрыли их скатертью, столы сервировали Нюра и
Леночка, им с подхалимажем подсоблял Егорий. Вечер в честь открытия офиса и начала
новых совершенно потрясающих успехов открыл вступительным словом мой отец. Он
начал скромно, но закончил на высокой ноте:
-Я верю в вас, друзья мои. Я верю в то, что вы не забудете в вашей погоне за
большими заработками маленьких и беззащитных людей, так ждущих помощи и защиты.
И этот принцип: защита оскорбленных и униженных, - должен, на мой взгляд,
главенствовать в деятельности вашего агентства.
Все зааплодировали: это было правильно и целиком отвечало нашим интересам и
характерам. Вино полилось рекой, закусок вскоре оказалось недостаточно, и их
недостаток кое-кто компенсировал усиленным возлиянием алкоголя. Я имею в виду,
прежде всего, Егория. После явно излишней дозы он вовсю приставал к Леночке с весьма
откровенными предложениями. Я громко, нимало никого не стесняясь, остановил его
приставания:
-Леночка, а что бы тебе не пойти к нам секретаршей работать? С твоей фигуркой и
многообещающими глазками ты смогла бы быть лицом нашей фирмы.
-Я подумаю, - томно произнесла Леночка Макрутина.
А вот Егорий обиделся, посчитав, что я посягнул на его собственность. Дело даже и
не только в этом. Леночка слыла прекрасным лаборантом, и без нее лаборатория у Егория
явно бы осиротела. Мое предложение, между прочим, поддержал Валерий. Но в отличие
от меня, преследовавшего благородные цели вкупе с низменными (я как-то провел одну
бурную ночь с Леночкой и вспоминал об этом с удовольствием, жаждя повторения),
Валерий смотрел на Леночку серьезно и задумчиво. Я знал о том, что семейная жизнь у
моего приятеля не сложилась, и искренне сочувствовал ему. Ну, если у Валеры с
Леночкой образуется что-то серьезное, то я ради этого готов буду отмести все свои
низменные чувства. Я даже мысленно поставил их рядом и искренне восхитился своим
воображением: пара была бы замечательной. Я, видимо, тоже хватил лишнего, потому что
неожиданно провозгласил:
-В честь нашей удачливой деятельности в прошлом, настоящем и, я надеюсь, в
будущем, предлагаю тост: за дружбу, верность и достоинство сотрудников детективного
агентства "Поиск"! Кроме того, я предлагаю отметить наши успехи совместным
недельным отпуском - походом на плоту по речке Черной, от села Ильинского и до устья
речки.
Сам поражаюсь - как такое могло прийти мне в голову? Удивительно, но мое
предложение было встречено всеобщим восторгом, даже Леночкой, которая пока еще и не
была членом нашего "братства". Она, насколько я мог заметить в этаком-то хмелю, тоже с
некрываемым интересом поглядывала на Валерия. Интересное у меня наблюдение. На
меня она за весь вечер не взглянула ни разу, я обиделся даже слегка - такого мужчину
игнорировать! А одновременно порадовался взаимному их интересу. Ладно, у меня ведь
ничего серьезного в отношении Леночки не было. Я страстно ждал свою пассию - Эдиту
Лик. От нее не было ни слуху, ни духу уже - дай, Бог, памяти - более полугода! Уехала в
Санкт-Петербург с обещанием самым серьезным, что после ее возвращения (через пять
месяцев) мы поженимся. А сама уже более полугода в Питере (а может, и в другом каком
месте) и даже весточки не подала. Наш торжественный банкет по случаю вселения в новое
помещение и по случаю же "расширения штатов" закончился ближе к полуночи, веселы
были все, и не хотелось расходиться. Первым ушел доктор Кирпичников, который перед
уходом занятно рассказывал о своих встречах, своих больных и наблюдениях, интересных
не только специалистам, но и прочей немедицинской публике. В частности, он высказал
свое предположение, что у больных шизофренией начинают "мыслить" оба полушария