"Роман Солнцев. Красный гроб, или Уроки красноречия в русской провинции (повесть) " - читать интересную книгу автора

"Ах, ах".
"Что?!"
"Ты не мог видеть, потому что смотрел мимо меня".
"Я читал. А мысленным взором..."
"Перестань. "Взором". И вообще, когда ты произносишь такие слова, как
"взор", ты иронизируешь, знаю".
"Нет, в данном случае хотел сказать совершенно серьезно... мысленным
взглядом..."
"Не надо".
"Это правда".
" Не надо, Углев. Все!"
"Маша! Когда я читаю стихи, я всегда смотрю черт знает куда. Хоть на
царапину в стене".
"Конечно. Для тебя я давно стала царапиной на стене".
"Прекрати. Ты для меня все".
"Пушкин - это наше все". Понимаю.
"Что понимаешь?"
"Твою иронию. Рот-то съехал... как у сатира, вон куда..."
"Маша! Да что с тобой? Я всю жизнь так улыбаюсь".
"Ты со мной никогда в жизни и не говорил серьезно".
"А серьезно - как?"
"Ах, он опя-ять!.."
"Нет, правда, серьезно - как?! С умным видом о России, о просвещении?"
"А почему бы нет?"
"Ой-ой! Ручки на груди сложила. Но у нас, насколько я знаю, одинаковые
взгляды!"
"Откуда это ты знаешь?"
"А разве не одинаковые?!"
"Значит, я для тебя пустое место, нечего время тратить".
"Да что с тобой, Машенька?"
"Конечно, эта вертихвостка хоть и старше на полтора года, а выглядит
как куколка..."
"А ты?! Ты выглядишь замечательно!"
"Да? Вся цвету, как вода в вашем рукотворном море... Не видишь?
Высыпало черт знает что!"
"Пройдет. Мы же купили аскорутин..."
"Уедем отсюда. Эта артезианская вода... эти ветра... говорят, в степи
от падающих ракет какая-то жидкость испаряется..."
"А куда ехать? Отступать некуда... везде Россия".
"Опять смеешься!"
"Нет, нет! Да и найдем ли мы там работу?"
"Тебя-то, заслуженного учителя, с руками и ногами..."
"Прямо в печку! Кому нужны пенсионеры?.."
" Не говори так, милый! Я не люблю тебя такого".
"А я тебя - всякую, моя Ермолкина".
"Не смей, не смей так называть!.."
"Милая Машенька, не бойся. Я - Дубровский".
"Уговорил".
Вечные эти их разговоры. Порою вслух, а бывает, и про себя...