"Роман Солнцев. Красный гроб, или Уроки красноречия в русской провинции (повесть) " - читать интересную книгу автора

и лошадей...
И все-таки Углев записывал. Так клин клином вышибают. Вот и не жалел он
времени когда-то, собирая, как Даль, всякие страшные (а для филолога частью
и смешные) словечки этой местности. "Сожгу попозже.
Для смеха покажу... не Татьяне и не Ксении, конечно, - Игорю. Заодно
проверю, не из тинистого ли дна этот румяный, ладный, как молодой космонавт
Гагарин, человечек".

20.

И надо же было тому случиться, в субботу под вечер, когда Валентин
Петрович в своей деревянной избе на бетонных башмаках ожидал Ксению на
урок, явился вдруг сам Игорь Ченцов. По случаю весеннего тепла сосед был в
расстегнутой до пупа вельветовой рубашке, в желтых же вельветовых джинсах,
русый чуб на лбу - впрямь мальчишка. Босой, в домашних кожаных сандалиях без
задников. Серебряный крест болтается на груди, сверкает.
- Валентин Петрович!.. - промычал он из дверей, неестественно
скалясь. - У меня беда! Выручайте! - Он крепко пьян, и, судя по небритой
белесой щетине, пьян уже не первый день.
- Проходите, проходите, Игорь... - растерялся Углев.
Он пожалел, что до сих пор толком и не выслушал Татьяну: что же у них в
семье такое происходит? Нет, не опасное окружение пугает
Татьяну, что-то другое подтачивает ее каждый день. Иной раз ночуя на
даче, Валентин Петрович слышал, как она резким, даже странно сверлящим
голосом распекает сына, который набросал окурков во дворе.
И на дочь кричит, которая не завернула какой-то кран и в гараж натекла
вода.
Обычно голосок у нее нежный, голубиный, тараторит, как тараторила она в
юности, без вскриков. Да она и мужа любит без ума. Почему же ввалившийся к
старому учителю Игорь стал вдруг говорить черт знает что:
- Я виноват... спутался с одной... а Танька не может простить... я три
дня в городе в гостинице отсыпался... вернулся трезвый, чистый...
побрился...
А она: уходи!.. Я как-то сказал, что верю ей больше всех на свете и дом
записал на ее имя... может, и вправду выгнать... а сейчас и все остальное
отберет... если дело дойдет до развода...
- Так попросите прощения, если виноваты.
Игорь икнул, сел на пол.
- Виноват. А она не прощает. Только вы можете спасти меня, поговорите с
ней, Валентин Петрович!
Из его рассказа Углев понял, что Игорь давно уже болтается, хмельной,
по городу, всем жалуется, что жена требует развода, и, видимо, он должен
отдать ей половину своего имущества. А это, по слухам, которые и прежде
доходили до Углева, два рынка в городе, пять-шесть магазинов. Наверное,
что-то еще.
- Я идиот... - продолжал ныть Игорь в ногах у Валентина Петровича,
неумело и оттого слегка театрально куря сигаретку, чмокая (он же не курил до
запоя?!) и роняя пепел на штаны. - Ни кожи, извините, ни рожи, по пьянке
увлекся, мы отмечали одну сделку... а Таня - она строгая... Я останусь у вас
ночевать? У меня ничего нет. Она ничего не отдает. Даже карточку забрала.