"Роман Солнцев. Красный гроб, или Уроки красноречия в русской провинции (повесть) " - читать интересную книгу автора

- Ладно.
- Что "ладно"? Спроси, будет платить или нет.
- А вот спрошу. - Он начинал сердиться. Не на жену, нет. На себя, на
крутых соседей, на весь мир. Облако вон догорает, похожее на голую задницу,
фу. И название у Маяковского "Облако в штанах" - все-таки фу, нарочно он
шокировал. Хотя куски там есть сильные.
- Спроси.
"Для сильнейшего впечатления фразы должны повторяться, как волны,
выгрызающие берег..." Это он когда-то внушал на уроках красноречия. И
Машенька это помнила, первая его выпускница, ставшая потом его женой...
Ермолкина моя...
- Хорошо, непременно, моя маленькая.
Весенние сумерки колдовские, словно вода, - текучие и яркие. Лес вокруг
еще не ожил, но есть в нем, витает в воздухе между серыми и грубыми ветками
некое обещание, еще немного - и все вокруг преобразится, вот уже и синица
тянет свою, но не так, как зимой, а с завитком в конце, какой случается у
лопнувшей тонкой струны... и ворона, ворочаясь над головой на сучьях,
неожиданно, как кошка, замурлыкала. Забавный звук. Наверное, любовный
призыв.
"Господи, почему мы бедные? Никогда не думал, что и нас, людей не
худших, работающих с темна до темна, коснется это чувство: если не зависти,
то раздражения, недоумения... Ведь Игорь - разве он умнее меня или Маши?
Улыбчивый, шустрый, но никак не умный, даже слегка туповатый молодой
человек. А живет в тысячу раз лучше нас. Или мы не должны были переползать в
новый век, нам следовало остаться там, как
Фирсу в заколоченной даче Раневской? Но ведь и мать, матушка моя жива,
с другими старухами в поселке Радужном (название-то какое присудили!)
телевизор смотрит с надеждой: вдруг про сына расскажут... она уж тоже
слышала, что углевский ученик в Америке стал известный человек, его тамошний
президент принимал. Ах, надо бы ей перевод послать, день рождения скоро,
может, в самом деле попросить расчета у господина капиталиста? Почему же
сам-то Игорь только раз предложил заплатить, а когда я, смутясь, сказал
"потом", больше не напоминал?
Скряга или забывчивость, решил, что и вправду "потом", у "старика"
денег много?
Но дело даже не в этом. Вот сейчас зайду в баню, а там, судя по машинам
возле краснокирпичного забора, снова та же компания: и прокурор с
милиционером, и чеченец, и Толик, о котором в Сиречи говорят, что он
самолично убил не одного человека, сидел и был амнистирован как заболевший
какой-то редкой болезнью... и Кузьма
Иванович, конечно... О чем мне с ними говорить? И я-то им зачем нужен?
Для отмазки, как выражаются в их кругу, для "облагораживания"
атмосферы? А вот я им сегодня устрою, как это у Пушкина, импровизацию на
любую тему... с подсыпкой сахара, с подстилкой яда...
Они привыкли, что все перед ними лебезят. И себя немного потешу. Они же
неграмотные, живут одними инстинктами. Я не люблю их, и что же мне - всю
жизнь улыбаться им и благодарить за стакан вина? И пить сегодня не буду. За
все прочее Бог простит".

14.