"Роман Солнцев. Красный гроб, или Уроки красноречия в русской провинции (повесть) " - читать интересную книгу автора

Тогда в Шамохе и взыграло неуемное пламя неприязни: в областной газете
появилось интервью, из которого следовало, что талантливый физик обязан
успехом, конечно, прежде всего сиречьскому физику
Шамохе. Углев сам не понимал, почему его так больно задели слова
Шамохи. Наверное, слишком крепко в свое время привязался к тому
пареньку, почти сироте (при больной матери, лежавшей месяцами в алкогольном
отделении психбольницы). А в последние годы Валентин
Петрович, потерявший своего Сашку, едва ли не каждый день вспоминал о
гениальном мальчике как о своем родном сыне. Фотография знаменитого сибиряка
висела в вишневой рамочке в директорском кабинете Углева. Но точно такая же
увеличенная фотография украшала, говорят, и кабинет Шамохи.
Однако особенно обидно было то, что именно ему, Кузьме Ивановичу,
гениальный юноша прислал экземпляр журнала "Sience" со своей скандальной
публикацией...
А про то, как Углев ему читал стихи Державина и Лермонтова,
Некрасова и Блока, наверное, мальчик забыл... Или все-таки не забыл?
Он же плакал от восторга, от изумления, слушая Валентина Петровича,
который и сам при чтении не мог удержаться от слез.
Я сидел у окна-а в переполненном за-але.
Где-то пели смычки о любви-и.
Я посла-ал тебе черную розу в бока-але
Золотого, как небо, аи-и.
...
Ты рванулась движеньем испуганной пти-ицы...
Ты прошла, словно сон мой, легка-а.
И вздохну-ули духи, задремали ресни-ицы,
Зашептались тревожно шелка-а.
- Я могу идти? - спросила девица.
- Что?.. - опомнился и потемнел лицом Углев. - Да. Конечно.
Проводив девицу до ворот, он вернулся в дом и стал собираться в город -
уже пора, жена заволнуется, - принес из погреба моркови и свеклы, собрал
рюкзак. Но в эту минуту в дверь с крыльца постучали.
"Неужто Кузьма Иванович?! - раздраженно подумал Углев. - Выпил на
холяву и явился подпортить настроение?"
- Да!
Нет, это был не Шамоха. Это пришла в вечерних сумерках мать Ксении,
Татьяна Ченцова, бывшая его четверочница Ганина. Углев включил лампочку
на веранде.

12.

Она держала перед собой круглый жестовский поднос с яблоками и черным
крупным виноградом на тарелке, рядом слегка перекатывалась обернутая в
бумажное полотенце бутылка вина. Молодая женщина предстала перед ним в
легкой спортивной одежде - в голубых джинсах, в белых кедах, белой ветровке,
золотистые волосы рассыпаны по плечам.
- Можно?.. Или уже поздно?.. - чуть смущенно улыбается. Видимо, пришла,
чтобы поблагодарить за первый урок дочери?
- Конечно, конечно... - Он включил свет в жилой комнате и кивнул в
сторону колченогого столика собственного изготовления, покрытого клеенкой,