"Роман Солнцев. Красный гроб, или Уроки красноречия в русской провинции (повесть) " - читать интересную книгу автора

заплачу одному, но много, да? Но меньше нервов потрачу, да?
- А лучше уматывай отсюда, - прохрипел милиционер, отползая в сторону и
поднимаясь с колен. - Мы тебе жить не дадим, падла.
Тот ухмыльнулся.
- Это я тебе не дам, - сказал он. - Мамой клянусь, ты больше даже
девушкам не будешь показывать свой член...
- Угроза действием, - хладнокровно констатировал прокурор. Он сел к
столу и налил себе воды. - Давай-давай. А я прямо сейчас запишу.
- Ты сам умный, а брат у тебя дурак, - хладнокровно отвечал южанин.
- Не надо начинать войну, я тут не один.
Из парной вышел наконец Толик, он был совершенно спокоен, словно спал и
проснулся.
- Все фильтруем базар? - и обращаясь к Игорю: - Не мшись, все будет
тихо. Миша, перестань. Ты в гостях, разве в гостях так ведут себя?
Южанин махнул волосатой рукой и стал одеваться. Толик улыбнулся
прокурору.
- Юмору не понимаешь? Зачем ему тебя покупать? Он работает в моей
системе... ну, обобрали его раза два менты, пожарные, СЭС... так всех
обирают. Он с отчаяния ляпнул.
Южанин покачал головой.
- Не защищай меня. Я не один.
В его голосе слышалась явная угроза. И Углев неожиданно мягким голосом
обратился к нему:
- Но жить так разве можно? Все время на ножах? На раскаленных углях?
У вас есть жена? Вы ее любите?
- Да они к ним как к рабыням относятся, - не удержался прокурор.
- Неправда, - сказал Углев. - Я не знаю, какой вы, Миша,
национальности... но, так или иначе, вам близок Восток... Саят Нова, великий
поэт, писал, а кстати, он писал на армянском, грузинском и азербайджанском:
Лицо твое, сказал бы перс, второе солнце и луна.
Окутав шалью тонкий стан, ты золотом оплетена.
Художник выронил перо, рука виденьем сражена.
Не ради ли любимых женщин работаем, а затем и ради наших детей?
Жизнь прекрасна, но так хрупка. Если вы кровью ближе к персам, к
арабам, вспомните Омара Хайяма.
Не избежать конца пути земного, вели же принести вина хмельного.
Глупец, ведь ты не золото, тебя, раз закопав, не откопают снова.
Стоит ли, Михаил, терять время на распри, не лучше ли договариваться на
человеческом языке и праздновать нашу жизнь? Если вы аварец, вы знаете, у
Расула Гамзатова был мудрый отец.
- Я не аварец, - проворчал наконец Чалоев.
- И все-таки послушайте, что он писал:
Воду радостей живых, ту, что старит молодых, молодит совсем седых,
будем пить и не пьянеть.
Или вы балкарец? У Кайсына Кулиева есть строки:
Как пахнет трава на родимой земле, не в моей позабыть это воле.
Слушал в дальней дали, в полуночной мгле, как шумят мои сосны в
Терсколе.
А вот дивная песня чеченцев. Конечно, я читаю только перевод:
Мы родились той ночью, когда щенилась волчица, а имя нам дали утром под