"Роман Солнцев. Год провокаций (повесть) " - читать интересную книгу автора

нечто воздушное, светлое. - Как вспомню, билад
(так произносил один мой знакомый узбек-охранник), как ему микрофон
отключали на съезде... стыдно за Горбача до сих пор. Ты еще в школе учился,
не помнишь? Полный песец, я тебе скажу! Коммунисты ржут, топочут в зале
ногами, а бедный Андрей Дмитриевич еле слышно квакает... перед выключенным
микрофоном... Фофаны! Каких людей оскорбляли. Каких погубили. - Он отбросил
цветной мелок и закурил, открыв разболтанную форточку и уставившись в небо.
Наверное, вспоминал, как и его самого обижали. В последний раз - три
года назад попросили вон из мастерской в Доме художника как единственного
бедного приживалу. Новые времена, капитализм! - начальство отдало почти все
квадратные метры в аренду непонятным конторам с иностранными названиями,
консультациям, юридическим службам и даже аптеке.
Алексей Иванович особо-то и не унывал, конечно, - побегал по городу и
устроился на ВЦ лаборантом (у него золотые руки, он умеет все).
Впрочем, спокойно здесь ходить мимо серых стен не смог - за первые же
полгода бесплатно превратил здание ВЦ изнутри в грандиозное зрелище,
изрисовал все четыре этажа, как Сикейрос: отныне из стен выглядывали
выпуклые до галлюцинации Королев и Ландау, Прохоров и
Алферов, Менделеев и покойная жена Зина с золотой косой вокруг
головы... она даже в трех видах! И все это изображено обычными масляными
красками! К счастью, унылый директор ВЦ Катаев оплатил ему эту гору красок.
Наверное, потому не пожалел денег, что как раз в то время здесь проездом
оказался академик-секретарь Н. из
Новосибирска - ему роспись Деева чрезвычайно понравилась...
Вот тогда и познакомились Никита и Алексей Иванович. Да еще соседями
оказались!
А в комнатке-то у дяди Лехи как интересно! На двери написана в рост все
та же тоненькая синеглазая девица-ангел, обмотанная вся до пят золотистой
косой.
Правда, дни знакомства были внезапно омрачены. Какая-то сволочь
буквально через день-два порезала большим гвоздем или ножом работу
Деева, особенно досталось Зине... не поленился неизвестный человек, во
всех трех местах, где была Зина, шаркал и чиркал острым предметом...
дескать, что за глупость - из ромашки она выглядывает, и из солнца она же
смотрит, и еще у пролетающей птички ее же головка с золотым нимбом...
К счастью, дядя Леха не сразу увидел, что картина испорчена - он быстро
ходит, пробежал мимо, как обычно. А вот Никита заметил.
Остановился, будто его по голове шмякнули, стоял, не веря глазам. И
машинально провел пальцем по трещинам, по серому следу, из которого
выкрошилась краска. И за этим занятием его увидел директор ВЦ.
- Вы что там, Никита Михайлович? - возмущенно спросил директор.
- Да вот кто-то напортачил... - только и пробормотал Никита. Ему и в
голову не пришло, что Катаев может подумать на него. Он пошел сказать
Алексею Ивановичу, раздумывая по дороге, какие слова бы подобрать,
подготовить художника к ужасной новости.
Конечно, дядя Леха огорчился, но виду не показал.
- Ни фига-а, - пропел художник, взял ящичек с красками и вечером за
полчаса поправил изуродованные лики любимой жены. - Это даже хорошо, это
чтобы я забывался, за грехи мои...
- Да бросьте, какие ваши грехи? - Никита хотел поддержать старика, но