"Роман Солнцев. Год провокаций (повесть) " - читать интересную книгу автора

маньяка... я согласился взять на себя эти белые перчатки, чтобы отвлечь от
другого дела. На самом деле... ну, расскажу... стрелял в одного политика...
Редкая сука. Но промахнулся. А сижу, как вы понимаете, по другому делу.
Ментов шпыняли за висяк, народ волнуется, а теперь рады, что я дал
признательные показания. А мне что? Пусть маньяк, хотя жаль, что этот
больной где-то по свету бегает. - Никита зевнул, как некогда дядя Леха,
маскируя волнение. -
Если кто из вас стукнет, они все равно уже не откажутся от меня. Тем
более что менты и безопасность всегда враждовали.
- Это верно, - хмыкнул толстяк.
- С вашего позволения, господа, я спать.
И Никита, стараясь как можно спокойней вести себя, стал укладываться.
Расправил горбатый, как верблюд, матрас, положил под себя брюки, в изголовье
пальто и кепку.
Паренек со щетиной не уходил, неловко шепнул:
- А мне вот как быть? Поссорился с женой... мне рассказали о ней
кое-что нехорошее... ну, сели дома, выпили... слово за слово... Хлопнул я
дверью, пошел в гостиницу. А оказывается, если ты из этого города, в
гостинице номер не дают. Почему?! Я же готов был платить! Начал шуметь, а
они милицию вызвали. Ну и сюда меня... за хулиганство... исколотили
дубинками, да еще наручниками звезданули по голове... у меня два дня была
рвота... по-моему, сотрясение мозга... Я пригрозил, что напишу в Генеральную
прокуратуру, а они вдруг: вспомни, что делал третьего марта в десять вечера.
Хотят что-то навесить на меня.
Откуда же я помню, что я делал?..
"Какая нелепая история. И в чем-то похожа на мою". И Никита, против
желания, шепотом, поведал ему про свою беду.
Сам не понял, как это получилось. Наверное, подкупили тоскливые глаза
соседа по СИЗО.
- Надо же!.. - огорчился тот. - После этого как их любить!.. - и
опустил голову, даже, кажется, заплакал.
- Я подумаю, как вам помочь, - тронул его за плечо Никита. Наверное,
стоит надо рассказать о случившемся беззаконии старшему оперу
Тихомирову. Он, судя по всему, человек хороший, он поймет...
И Никита уснул, и снова ему снился звонкий ее смех, убегающий в небеса,
как если его прокручивать на магнитофоне с убыстренной скоростью...

11.

Дядя Леха Деев был, кажется, всегда весел. Мог при гостях в своих
вечных валенках вприсядку пройтись. Или дурашливо, тоненьким голоском
песенку запеть:
Сталин - наша слава боевая,
Сталин - нашей юности полет.
С песнями, борясь и побеждая,
Наш народ за Сталиным идет.
- Хоть и выслал моих родителей кум усатый из Костромы, люблю его,
люблю! Только так и надо с нашим народишком!
- Вы серьезно? - недоверчиво спрашивал, помнится, некий гость. -
Конечно, идеи хорошие... но ведь были перегибы..