"Роман Солнцев. Год провокаций (повесть) " - читать интересную книгу автора

спокойно вышел за территорию зоны...
Они с Зиной, трясясь от страха и хихикая, как дети, сели в поезд (он
по-прежнему в платке и юбке) и уехали в Красносибирск.
Но по приезде в город на Алексея нервный смех напал, он расслабился и,
видимо, как-то не так, не вихляясь, шел по перрону. И первый встречный
милиционер заподозрил неладное. "Документы?!" Деева взяли.
И наутро он был с позором этапирован обратно в Решоты.
Начальник колонии поначалу разгневался, даже обиделся ("Я ли тебе не
даю тут жить?!"), а затем почему-то запечалился и простил.
И к очередной годовщине Великого Октября написал бумагу, что гражданин
Деев не представляет более опасности, поскольку раскаялся и желает рисовать
героических строителей ГЭС.

7.

Никиту повезли в железной коробке без окон на колесах, машина долго
кружила по городу, подбирая на стальные эти скамейки еще каких-то парней и
старичков в наручниках, пока наконец не доставили на место.
Спрыгнув неловко, боком, вслед за другими на бетонную землю, Никита
оказался в огромном дворе, окруженном высокими стенами, над которыми
позванивают на весеннем ветру спирали проволоки, надо полагать, под
напряжением, а на вышках топчутся охранники с автоматами Калашникова.
Это и есть СИЗО. Тюрьма.
Быстро развели арестованных. А его очень больно дубинкой хлестнули по
спине.
- Вперед, маньяк с-сучий!.. - по обшарпанному бетону до лестницы, по
ступеням вниз, по коридору метров двести, потом направо, потом налево, еще
раз толкнули в спину и заперли в крохотном бетонном боксе. Это и есть шкаф?
Лишь бы не отдали "синим". Твари с наколками - нехорошие, страшные
люди, Никита читал.
Окна нет. Лампочка высоко, бледная, ватт сорок пять. Да и зачем
Никите свет? На стенах гвоздем и углем начертаны имена и даты... видно,
что свежие... а часть уже замазана серой краской...
"Адвокат - падла. Алексеев Вася".
"Прощай, братва. Встретимся через 20 зим. Н. П."
"Таня, где ты? В. А."
"В п... твоя Таня".
"Привет с Волги. Стенька Разин".
Холодом, болезнями, тоскою смертной веет от этих стен. Что делать?
Может быть, больше не пытать судьбу? А как не пытать? Теперь назад ходу
нет. Никиту в милиции сфотографировали, взяли отпечатки пальцев, его облик
наверняка покажут по телевидению, напечатают в газетах. Фотокарточку, где он
в темных очках, предъявят матерям убитых в роще девчонок, и Никиту, конечно
же, опознают. И милиция тут ни при чем! Сработает страшный миф: в темных
очках, высокий - он! И перчатки с красными кончиками из дому привезут -
расспросили, где лежат. Их купила бывшая жена, две пары, чтобы летом под
окном общежития клумбу цветочную наладить...
Ах, как ты могла! Предала наш общий, тайный космос. Наш заговор
раскрыла. Любовь - это же заговор против всех! Я ей все рассказывал о себе.
Даже как хотел в детстве прыгнуть с колокольни с самодельным парашютом из