"Роман Солнцев. Год провокаций (повесть) " - читать интересную книгу автора

- Ну, бляха-муха, если трех убитых школьниц мало, что он еще мог
натворить?
Майор поднялся.
- Не знаю. - Он снова пристукнул каблуком черного начищенного
ботинка. - Но там что-то есть. Возьмите на притужальник. Только не дайте
задушить маманям погибших девчонок, когда придут сюда.
Майор ушел, капитан обернулся и, дернув усом, хлестнул с размаху
Никите по уху. Никита вскрикнул, у него вновь потекла носом кровь. И
еще ему показалось, что глаз, в который ударили вчера, треснул... все вокруг
плывет...
- Говори, с-сука! А ты пиши. Ишь, выкормили гаденыша... срочно
фотографа... И в СИЗО его, в шкаф! А не будет следствию помогать, к
"синим". Они его по очереди укатают.
- Нет! - завопил в страхе, сам еще не понимая: всерьез испугался или
изображает страх, Никита. - Я как бы пошутил!.. я ни при чем!..
Капитан и лейтенант расхохотались.
- Давно бы так! Ишь, изображал тут... Ален Делон!
И Никита понял: тонет всерьез. Заглотили они блесну. До живота. Что
ж... Не отступай. Бери на себя весь позор города, страны. Пусть радуются! И
пусть она радуется с этим своим майором, у которого рыжие усики шмыгают, как
у мышки...

6.

Так вот, золотая коса Зины...
Как я уже сообщил возможному читателю этой горестной истории,
Алексея Деева с внучкой Зиной познакомил - еще до ареста
Деева - старик Шехер, или Шухер, если вам угодно.
Красавица - да, но красавиц много. Она поразила художника тем, что
оказалась до смешного искренней. Посмотрела на его холсты и картоны,
хлопнула в ладоши, воскликнула радостно:
- Ниче не поняла!.. - и уставилась голубенькими свечками на
Алексея. - Ты мне расскажешь?
- Я всегда рисую только одно - борьбу добра со злом... бога с
сатаной... дождя с пожаром... я Деев, я на шухере, потому - с одного боку
горю, с другого мокну.
- А сатана, что ли, есть? - нахмурилась она. - Я комсомолка.
Он рассмеялся звонким детским смехом и, бегая перед ней в валенках
(он уже тогда ходил в валенках круглый год, как деревенский пастушок),
стал читать ей стихи, как заклинания, словно бы гудеть, как шмель, сверкая
угольными глазищами и размахивая худыми руками, как ветряная мельница:
Есть речи - значенье темно иль ничтожно, но им без волненья внимать
невозможно.
Нет, не эти!
Помните, вы говорили: Джек Лондон, деньги, любовь, страсть...
А я одно видел: вы - Джиоконда, которую надо украсть!
Нет!
Ты рванулась движеньем испуганной птицы... ты прошла, словно сон мой,
легка...
И вздохнули духи, задремали ресницы, зашуршали тревожно шелка!..