"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 1" - читать интересную книгу автора

сеять. И у городов и у правительства мысли не было, что деревня может
когда-нибудь оказаться не в состоянии дать.
А осенью 1916 сельское хозяйство было добито психологически: началась
большая травля против "аграриев", сведение политических счетов.
"Биржевые ведомости" предлагали: взять с аграриев контрибуцию, понизив
хлебную цену на полтинник. Ошиблись только в том, что крупное производство
не может не выбрасывать хлеба на рынок, оно остановится тогда, а
крестьянство - может без рынка и обойтись.
Полемика о ценах восстановила деревню против города. Многое испорчено.
Деревня замкнулась. Она не имеет возможности ничего приобретать за деньги, и
она от этих денег попросту отказалась. Будь цены немного повыше - и
разверстка прошла бы неизмеримо легче. Правительство виновно в том, что
слишком прислушивалось к тому гвалту, который был осенью по поводу цен.
Но сейчас уже нельзя обойтись без разверстки, потому что в обмен на
продукты мы не в состоянии дать деревне товары, в которых она нуждается.
Львиная доля того, что в стране имеется, идет в города. Вы все получаете по
карточке 3 фунта сахара в месяц, а деревня и фунта не имеет. И так во всем.
Пусть Риттих сделал разверстку не совсем так, как ему рекомендовали, но
разверстка есть хлебный налог, а сбор налогов нельзя основывать на одном
патриотизме, нужна и власть. Теперь разверстку надо выполнить силой власти.
(Стук сапогов и прикладов... Неизбежность идет на Россию... Что бы
далее ни случилось - от этого вопроса России уже не уйти. Вся история
хлебной повинности тем и поучительна, что когда подходит необходимость, ее
готовы проводить деятели самых противоположных направлений. Только не всем
дана властность и жестокость осуществить ее). Впрочем,
это не должны быть военные реквизиции, то будет грабеж, но какие-то
принудительные меры придется... И - застраховать деревню от низких твердых
цен в будущем. Дайте столько, чтоб сельское хозяйство могло не погибнуть.
(Рукоплескания в центре и в левой части правых. Кадетам и левым не
нравится). Иначе скоро нельзя будет пахать, сеять, собирать. Если нам нечем
будет работать, то и не требуйте, чтоб мы что-нибудь сделали. Низкие цены на
хлеб еще и тем опасны, что гонят сельского хозяина трудиться в город, где он
получит громадный заработок. А посевы - бросит.
Шульгин: Рабочие, приказчики, врачи, адвокаты, журналисты - они все
могут без боязни отстаивать свои экономические интересы и оставаться
патриотичны, но "аграрии" - ни в коем случае. И напрасно объединенное
дворянство кровью своего сердца пишет резолюции; напрасно гвардия укладывает
свой офицерский состав в бесконечных атаках, - они аграрии, и этим все
сказано. Аграриям что нужно? Полтинник на пуд, больше ничего.
В твердых ценах виновны мы все, потому что среди нас были люди, которые
отлично понимали, куда мы идем. Но, аграрии, они не смели возражать, они
должны были отойти и дать совершиться этой пробе. Они и свой собственный
хлеб отдали по этим низким ценам. А вот крестьянство оказалось менее
уступчивым. Я готов его за это осуждать, потому что я ведь не принадлежу к
демократическим партиям, я вовсе не думаю, что vox populi - vox Dei. Но
переупрямить ли миллионы людей, из которых добрая половина к тому же хохлов?
Я думаю, наступило время отказаться от идолопоклонства перед твердыми ценами
(голоса: "Правильно!") и одобрить действия министра земледелия.
Выступает полтавец и предлагает: для производящих губерний (для своей!)
указать норму потребления и понизить качество пшеничной и ржаной муки -