"Александр Исаевич Солженицын. Желябугские выселки (про войну)" - читать интересную книгу автора

прикончился их наблюдательный.
- ...Для вас война - само бытие, будто вы вне боев и не существуете.
Так - дожить вам насквозь черезо всю...
Боев с удивлением слушает, как сам бы о себе того не знал.
Встали. Бряк-бряк стеклянно-железным, чем попало.
И - все занялись, подзажглись.
А водка после такого дня - о-о-ой, берегись!
Какие яркие, мохнатые дни! И - куда все несется?
Большое наступление! Да за всю войну у нас таких - на одной руке
пересчитать. Крылатое чувство. Доверху мы переполнены, уже через край. А нам
- еще подливают.
И опять встаем-чокаемся, конечно же - за Победу!
Мягков: - Когда война кончится - то сердце закатывается, представить.
Ну, и потекла беседа вразнобой, вперебив.
Боев: - Затронули нас, пусть пожалеют. Дадим жару.
Начальник штаба: - Нажарим им пятки.
Комиссар: - Эренбург пишет: немцы с ужасом думают, что ожидает их
зимой. Пусть подумают, что ожидает их в августе.
Все с азартом, а - без ненависти, то - газетное.
- Попробуешь с немцами по-немецки, а они переходят на русский. Здорово
изучили за два года.
- А вот: поймут ли нас, когда мы вернемся? Или нас уже никто не поймет?
- Но и представить, сколько еще России у них. Чудовищно.
- Почему Второго Фронта не открывают, сволочи?
- Потому что - шкуры, за наш счет отсиживаются.
- Ну все ж таки в Италии наступают.
Комиссар: - Капиталистическая Америка не хочет быстрого конца войны,
прекратятся их барыши.
Я ему вперекос:
- Но что-то и мы слишком отклоняемся. От интернационализма.
Он: - Почему? Роспуск 3го Интернационала - это совершенно правильно.
- Ну, разве как маскировка, тактический ход. - И отклоняю: - Не-нет!
Мне больше нельзя, у меня сейчас самая работа начнется.
Прощенков рассказывает сегодняшний случай из стрельбы. Считает, что
423ю сокрушил: от того места - ни выстрела больше.
- А может она откочевала?
Да, вот еще про кочующие орудия. Как у немцев - не знаем, а нашему
иному прикажут кочевать с орудием - так он, дурья голова, по лени с одного
места бьет и бьет, пока его не расколпачут.
Да мало ли глупостей? А как стреляют наобум, чтобы только расходом
снарядов отчитаться?
Бывает...
Прощенков: - К вечеру хорошо вкопались. Хоть бы эту ночь не
передвигали.
Через оконца кузова уже мало света, зажгли аккумуляторную лампочку под
потолком.
- А славная у нас штабная халабуда? - озирается Боев. - Как бы ее,
старуху, в Германию дотянуть?
Стали перебирать, кто и сам не дотянул. Одного. Второго. Третьего. А
четвертого засудили в штрафбат, там и убили.