"Александр Исаевич Солженицын. Желябугские выселки (про войну)" - читать интересную книгу автора С делового серединного стола, привинченного, сняты планшет, карты,
бумаги, все это где-то по углам. А по столу простелены два полотенца вышитых - под вид скатерти, и стоит белая бутыль неформенная, раскрыты консервы - американские колбасные и наши рыбные, хлеб нарезан, печенье на тарелке. И - стаканы, кружки разномастные. У Боева на груди слева - два Красных Знамени, редко такое встретишь, справа - Отечественная, Красная Звезда, а медалек разных он не носит. Голова у него какая-то некруглая, как бы чуть стесанная по бокам, отчего еще добавляется твердости к подбородку и лбу. И - охватистое сильное пожатие, радостно такую и пожать. - Пришел, Саша? Хорошо. Тебя ждали. - А что за праздник? Орла еще не взяли. - Да понимаешь, день рождения, тридцать без одного. А этот один - еще как пройдет, нельзя откладывать. Комбат 4й Прощенков и ростом пониже, и не похож на Боева, а и похож: такая ж неотгибная крепость и в подбородочной кости и в плечах. Мужлатый. И - простота. Да - кто у нас тут душой не прост? До войны протирался я не средь таких. Спасибо войне, узнал - и принят ими. А Мягков - совсем иной, ласковый. При Боеве - как сынок. Тут все фамилии - как влеплены, бывает же. А комбат 6й - за всех остался на наблюдательном. И душа моя грузнеет устойчиво: тут. Хорошо, что пришел. К боковым бортам привинчены две скамьи. На них и спят, а сейчас как раз вшестером садимся - еще начальник штаба, капитан. Пыльные мы все, кто и от пота не высох. Боев меня по имени, а я его - "таащ майор", хотя моложе его только на четыре года. Но через эту армейщину не могу переступить, да и не хочу. - Таащ майор! Если тосты не расписаны - можно мне? Не когда шел сюда, а вот - при пожатьях, при этом неожиданном застольи на перекладных, и правда, кто куда дойдет, где будет через год, вот и Андреяшин мечтал, - рассвободилось что-то во мне от целого дня одурения. Никакие мы с Боевым не близкие - а друзья ведь! все мы тут - в содружестве. - Павел Афанасьевич! Два года войны - счастлив я встречать таких, как вы! Да таких - и не каждый день встретишь. Я с восхищением смотрю на его постоянную выпрямку и в его лицо: откуда такая самозабывчивая железность, когда сама жизнь будто не дорога? Когда всякую минуту вся хватка его - боецкая. - И как вам такая фамилия выпала? - лучше не припечатаешь. Вы - как будто вжились в войну. Вы - как будто счастье в ней открыли. И еще сегодня, вот, вижу, как вы по той колокольне били... Рядом с тем хутором, где мы с Овсянниковым из-за колокольни голов поднять не могли, так и вижу: под тем же прострелом зажгли, догадальщики, ловкачи, рядок дымовых шашек. Заколыхалась сплошная серая завеса, но не надолго же! - выехал Боев сам с одной пушкой на прямую наводку. Оборотистый расчет, надо ж успеть: из походного положения - в боевое, зарядили, - успеть развидеть верхушку колокольни в первом же рассее, и бах! перезарядили, и второй раз - бах! Сшиб! И - скорей, скорей опять в походное, трактор цеплять - и уехали. И немцы грянули налетом по тому месту - а опоздали. И - |
|
|