"Александр Солженицын. Образованщина" - читать интересную книгу автора

облегчался, увернялся захваченностью подрастающей
интеллигентской молодежи: огненнокрылыми казались ей истины
торжествующего марксизма - и целых два десятилетия, до второй
мировой войны, несли нас те крылья. (Вспоминаю как анекдот:
осенью 1941, уже пылала смертная война, я - в который раз и
все безуспешно - пытался вникнуть в мудрость "Капитала".)
В 20-е и 30-е годы усиленно менялся, расширялся и самый
состав прежней интеллигенции, как она сама себя понимала и
видела.
Первое естественное расширение было - на интеллигенцию
техническую ("спецы"). Впрочем, как раз техническая, стоявшая
на прочной деловой почве, реально связанная с национальной
промышленностью и на совести не имевшая греха соучастия в
революционных жестокостях, значит, и без нужды сплетать горячее
оправдание Новому Строю и к нему льнуть, - техническая
интеллигенция в 20-е годы оказала гораздо большую духовную
стойкость, чем гуманитарная, не спешила принять Идеологию как
единственно возможное мировоззрение, а по независимости своей
работы и физически устояла притом.
Но были и Другие формы расширения - и разложения! -
прежнего состава интеллигенции, уверенно направляемые
государственные процессы. Один - физическое прервание традиции
интеллигентских семей: дети интеллигентов имели почти нулевые
права на поступление в высшие учебные заведения (путь
открывался лишь через личное подчинение и перерождение молодого
человека: комсомол). Другой - спешное создание рабфаковской
интеллигенции, при слабой научной подготовке, - "горячий"
пролетарско-коммунистический поток. Третий - массовые аресты
"вредителей". Этот удар пришелся больше всего по интеллигенции
технической: разгромив меньшую часть ее, остальных смертельно
напугать. Процессы шахтинский, Промпартии и несколько мелких в
обстановке уже общей напуганности в стране успешно достигли
своей цели. С начала 30-х годов техническая интеллигенция была
приведена также к полной покорности, 30-е годы были успешной
школой предательства уже и для нее: также покорно голосовать на
митингах за любые требуемые казни; при уничтожении одного брата
другой брат послушно брал на себя хоть и руководство Академией
наук; уже не стало такого военного заказа, который русские
интеллигенты осмелились бы оценить как аморальный, не бросились
бы поспешно-угодливо выполнять1. Удар пришелся не только по
старой интеллигенции, но уже отчасти и по рабфаковской, он
избирал по принципу непокорности, и так все более пригибал
оставшуюся массу. Четвертый процесс - "нормальные" советские
пополнения интеллигенции - кто прошел все свое 14-летнее
образование при советской власти и генетически был связан
только с нею.
В 30-е же годы совершилось и новое, уже необъятное,
расширение "интеллигенции": по государственному расчету и
покорным общественным сознанием в нее были включены миллионы
государственных служащих, а верней сказать: вся интеллигенция