"Наталья Соколова. Захвати с собой улыбку на дорогу..." - читать интересную книгу автора

должен был очень страдать от этих незаживающих кровоточащих трещин, но на
все вопросы он отвечал своим ровным металлическим голосом:
- Нет, не больно. Нет, не испытываю боли. Готов к следующему
погружению.
Человек ходил вокруг Зверя, кусая ногти, молчаливый, нахмуренный.
Держал совет с химиками. Только и слышно было: "Высокополимерные
соединения... Политетрафторэтилен... Фенолформальдегидные смолы..." В
группе химиков работала дочь президента академии Наук и Искусств. Ее звали
Русалкой. Да в ней и в самом деле было что-то русалочье - пепельные косы,
кое-как заплетенные, точно размытые водой, небрежные волнистые пряди,
спускающиеся на щеки, на лоб, затуманенные, очень светлые глаза с кротким и
каким-то загадочным выражением, как у мадонн Леонардо да Винчи, тонкая
гибкая талия, маленькая, еще по-девичьи неразвитая грудь, туго обтянутая
темным узким платьем. Да, в ней было что-то русалочье, колдовское и
одновременно что-то монашеское. "Слишком всерьез относится к жизни", -
мельком вспоминал Человек, когда проходил по лаборатории и видел, как она
наклоняется над термостатом, уронив русые размытые косы. Против света в
волосах ее всетаки проблескивала та опасная рыжинка, которой славились
женщины этого города.
Как видите, я иду на уступки: в моей сказке не будет королевы, но
принцесса все-таки будет. Современная принцесса, принцесса-химик. А ввести
ее в сказку было, кстати сказать, не так-то легко. Признаться, я очень
долго держала двери сказки открытыми, распахнутыми настежь и уговаривала,
упрашивала, умоляла Русалку войти. Насилу уломала.
Посмотрим, что из этого выйдет.
Ученик, увидев в лаборатории новенькую, не хромую и не горбатую,
моложе шестидесяти лет, с ленивой и снисходительной небрежностью приступил
к обряду ухаживания. Русалка слушала без улыбки, подняв тонкие полукружия
бровей. Потом сказала:
- Простите. Я не люблю флирта при отсутствии серьезных намерений.
Пустая трата времени.
Ученик хмыкнул с самодовольным видом, и его длинные руки,
высовывающиеся из рукавов джемпера, как-то cam собой потянулись вперед,
очень ловко, на манер клешней, приблизились с двух сторон к ее осиной
талии.
- Но откуда вы взяли, моя ласточка, что у меня не имеется...
- Я хотела сказать - при отсутствии серьезных намерений с моей
стороны. Простите.
Она обогнула его и ушла, а Ученик остался стоять дурак дураком с
протянутыми вперед руками.
И еще раз Человек услышал обрывок разговора. Русалка мыла пробирки, а
Ученик вертелся вокруг. Она говорила напряженно-серьезным, звенящим
голосом:
- Великая религия милосердия, смирения. Религия добра - разве это не
лучше религии ненависти?..
- Смирение? Хорошо. Очень хорошо, - поддакнул Ученик со своей ядовитой
улыбочкой. - Но только, знаете ли, на сытый желудок.
Пробирка выскользнула из ее пальцев и разбилась о кафельный пол. Она
сказала, задыхаясь, прижав кулаки к груди:
- Я вас ненавижу. Нена-ви-жу.