"Наталья Соколова. Пришедший оттуда" - читать интересную книгу автора

головкой. - Все новшества. Что ж, понятное дело, техника не стоит на
месте. Но не люблю я, когда в конструкции наверчено, намудрено... - Он с
сомнением покачал головой. - Проще-то оно лучше.
Теща ушла в воспоминания. Раньше безо всяких этих ключей. Хлоп по заду
ладошкой - он как заорет. И готов, вошел в жизнь. Вот когда Гошу
покупали...
- Хватит голенького держать, - спохватилась она. - Еще продует.
Тесть подвел итог:
- Красоты в нем, прямо скажем, особой нет. Но любить все равно будем,
чего уж. Новенький человек, свежее пополнение.
- Мы, папа, из-за ямочек на висках, - сунулась Майка. - Мы когда
выбирали...
- Да ямочка-то одна, - спокойно сказал тесть.
И верно: ямочка была только на левом виске. На том самом, который можно
было видеть, когда ребенок в коробке. На правом ее не было.
- Я же говорила, - это включилась теща.
И пошло!


Нас все жалели.
Прямо об этом не говорили. Но это было понятно без слов.
Приходили, добросовестно улыбались, старались выдавить из себя что-то
приятное, хоть какой-нибудь завалящий комплимент.
- Он похож на Павла Первого, - сказала интеллигентная соседка Ад ель
Марковна, пожилая стенографистка. - Тоже курносый, и эта бледность...
Голубоватая такая, аристократическая. Как на портретах восемнадцатого
века.
Майку навестили девочки, которые работали вместе с ней в библиотеке.
- Лобик у него круглый, приятный. - Больше, видимо, не нашли что
похвалить.
Как будто бывает лобик квадратный.
Пришел мой приятель Денис, с которым мы вместе кончали университет.
Вручил Майке пакет с апельсинами, поздравил с новорожденным.
- Да, вот оно, уравнение с одним неизвестным. - Долго стоял над
кроваткой. - Никогда не знаешь, что, собственно, тебя ожидает...
Любаша, когда заходила поиграть с мальчиком, иначе не называла его как
"мой бедненький". Тещу каждый раз передергивало.
Как-то вечером собрались у нас друзья тестя. Выпили чин чином,
закусили, поговорили о заводских делах. А насчет ребенка рассудили так:
- Да знаете... со временем будет человек как человек. Не в киноактеры
же ему идти, верно? Все обойдется.
Глаза у нашего мальчика были маленькие, тускловатые, невыразительные,
нос напоминал задранную рубанком и так и оставшуюся торчать стружку, белые
ресницы и брови казались недокрашенными. Но особенно нехорошо обстояло
дело с ножками. Короткие, полные, они решительно не хотели выпрямляться,
все подгибались, круглились. Строго говоря, ножек у него совсем не было.
То есть от туловища до коленок еще кое-что было, - правда, широкое,
короткое, складчатое; а уж ниже колен шла просто какая-то ерунда, что-то
совсем несоразмерное, несоответствующее - так, почти что ничего. И
кончалось все это маленькими розовыми ступнями, вывернутыми внутрь,