"Наталья Соколова. Пришедший оттуда" - читать интересную книгу автора

- М?
- Я хочу тебе кое-что сказать. Помнишь, когда ключ повернулся?
Маленький ключ, в Мальчике. Это он не сам повернулся. Это я его повернула.
Понимаешь, дело было вечером... я когда его укладывала спать... Ну, он
посмотрел на меня своими мышиными глазками, и так это грустно... Как
хочешь, я не могла.
Мальчик спал, приткнувшись на моем плече, ровно дыша мне в шею.


Начались нелады с голосом. Голос у Мальчика оказался хрипловатым, как
говорил сосед Василий Андреевич - "бандитским". А иногда он вовсе
пресекался - Мальчик шевелил губами, а звука не было. Как в испорченном
кино.
Гоша очень этим заинтересовался. Заставлял Мальчика по команде широко
открывать рот, с понимающим видом качал головой.
- Тут надо кого-то по части радио или телевидения. Конечно, я бы мог и
сам поковыряться, но разве Майка позволит? А я прилично разбираюсь в
схемах.
Я решил пригласить Эдика.
Эдик у нас в институте занимался отладкой и ремонтом всякой аппаратуры,
тонких и сложных приборов. Про него говорили так: "Его рука пролезает в
такое отверстие, куда она физически пролезть не может". Эдик ездил на
мотоцикле, им лично перестроенном и оборудованном, а мечтал о машине. У
него был магнитофон "Днепр" со всякими усовершенствованиями, и он собрал
для себя карманный радиоприемник на триодах размером с папиросную коробку.
Одевался он с шиком - какой-то особенный прозрачный плащ, нейлоновая
куртка с деревянными пуговицами, короткое, очень мохнатое пальто с поясом,
который завязывался, как на купальном халате. Когда мы, случалось,
выходили вместе из института, каждому встречному, наверное, было ясно, что
Эдик - восходящее научное светило, а я, в моем долгополом пальто, со
старомодным потертым портфелем, скорее всего счетовод ЖКО.
Эдик был не женат, это очень волновало наших секретарш и лаборанток.
Знакомясь с девушкой где-нибудь на стороне, непременно сообщал ей, что он
студент четвертого курса. На самом деле блестящий Эдик не пошел дальше
седьмого класса - грамотность подвела, да и другие предметы тоже хромали.
Вернувшись из армии, он все собирался поступить в вечернюю школу, но так и
не собрался - хотя мы все очень его подбадривали, пробовали даже с ним
заниматься.
Когда я вошел к Эдику, он, насвистывая, с холодным сосредоточенным
лицом разбирал маленькую блестящую штуковину, которая вся умещалась у него
на ладони. Крошечные винтики и кружочки в идеальном порядке были разложены
по каким-то баночкам и блюдечкам.
- Минуточку! Только кончу, - сказал Эдик. - Нельзя прерывать.
Он еще с полчаса насвистывал, сосредоточенно возясь со всей этой
мелочью. Потом накрыл баночки и блюдечки специальными, хорошо пригнанными
крышками, вымыл руки. Лицо его, до этого строгое, изменилось: губы тронула
небрежная улыбочка, левый глаз прищурился.
- Зачем пожаловали, Юрий Николаевич? Насчет билетов на хоккей? - Он у
нас распределял эти билеты. - И вас, значит, пробрало?
Выслушав про Мальчика, Эдик стал серьезным.