"Владимир Соколовский. Последний сын дождя " - читать интересную книгу автора

ничего и не понял, пробормотал:
- Ну, прощевайте пока... - и скрылся за дверью.
А Кривокорытова после его ухода заходила по избе, нервно ломая пальцы.
Ей пришло вдруг в голову, что Сурнин, пьяница, и отпетый скорей всего,
просто заморочил ей голову и выдумал весь этот вздор для того, чтобы
выманить у нее деньги на водку. Удивлялась: как это ему удалось оболтать ее
так быстро, отдала, глазом не моргнула, вот дурочка! Улыбнулась, осознав,
что только и надо-то было для этого выдумать нелепую сказку, россказню,
глупость про какое-то чудо - и сдалась, пожалуйста: "Нате вам, возьмите
денежки, Федор... как его там..." Ученый человек я, пединститут за плечами!
И то сказать, с чего ей было в них верить, в чудеса? Лишь однажды жизнь
была для нее прекрасной, близкой к чуду: когда после свадьбы они с Иваном
остались наконец одни, он - широкоплечий, красивый, кудрявый парень,
бригадир лучшей в районе тракторной бригады - легко поднял ее, в белом
платье, на руки и стал носить по избе, тихо что-то напевая, а она смеялась,
обняв его за шею... Через год она родила сына, первенца, и, когда Иван
привез ее из больницы, вечером, и малыш уснул, он снова поднял ее и начал
носить по избе. Она опять смеялась, но прежнего счастья уже не испытывала,
ибо знала, что впереди одно: школа, уроки, хозяйство, стирка и стряпня. Так
и было, так и было. За этим мельтешеньем Иван становился все суше и чужее,
дети - все ближе. Теперь уже только общая забота о семье и хозяйстве
связывала супругов Кривокорытовых. Об этом подумала и загрустила почему-то
Ксения Викторовна, жена председателя сельсовета, вспоминая странный визит
Федора Сурнина, отца смышленой девчонки Дашки.
Пришел старший сын Колька - двенадцатилетний мальчик с тяжелым,
исподлобным, будто сонным, но очень внимательным взглядом; тихо поел на
кухне и исчез в своей комнатке. Она подошла к нему чуть погодя - сын уже
спал, пухлые губы вздрагивали в улыбке, жалкой и иронической. Кривокорытова
не ложилась спать, хоть и было уже поздно, сегодня ей хотелось дождаться
мужа.
Прогремели сапоги по крыльцу, скрипнула дверь - он вернулся. Налил супу
в чашку, поставил на плитку и стал ждать, когда согреется. Жена вышла на
кухню, присела напротив. Иван долго молчал, обдумывая что-то свое. Вот
взгляд его зацепился наконец за нее, он помотал головой и спросил
недовольно:
- Ты что, Ксень? Спать ложись, пора уж тебе!
- Да вот, видишь... - Голос ее был тих и неуверен. - Тебя сегодня
хотела дождаться.
- А зачем? Если дела, могли бы и утром поговорить. Запозднился я,
совсем с делами смаялся...
- С делами ли ты смаялся, Ваня?
- Да тут все вместе, ничего не понять! Закрутился, лешак подери! Везде
непорядок, а толком разобраться - умишка, видно, нет. Или души не хватает
моей... И отойти, отдохнуть - тоже не могу никак. Теперь вот домой пришел,
поести бы, - а суп-от солоной! Хозяйка!
- Конечно, опять я вышла виновата.
- Я, я один виноват во всем! - Кривокорытов ударил себя кулаком в
лоб. - Мои грехи, ах, господи ты...
- Не случилось ли чего, Ваня, когда ты в обед с двустволкой в лес
бегал?