"Александр Соболь, Валерий Шпаков. Все цвета радуги (Оракул вселенной # 3)" - читать интересную книгу автора

присутствуем при рождении того, о ком писали и спорили философы,
футурологи и фантасты уже не одно столетие... Хомо Супер. Вопрос, каким он
будет? Шаг ли это к духовному и физическому совершенству или, наоборот, в
бездну чудовищных и злобных сил, способных стереть человека с лица
Вселенной?..
- Horror infiniti (Ужас бесконечности (лат.))... - задумчиво произнесла
Ольга Уинсток-Добровольская. - Причем, если так можно выразиться, в обе
стороны... Нам можно взглянуть на него?
- Думаю... думаю, да... - Троекуров с тревогой взглянул на своего шефа, но
Чалмерс пожал плечами, всем своим видом словно говоря: "Чему быть, того не
миновать".

* * *

Каюта, где лежал Зоров, была удручающе стандартна: параллелепипед 3 х 2,5
х 2,5 метра, с койкой, оборудованной гравиматрасом (сейчас выключенным),
девственно чистым столом и стулом, сиротливо под стол задвинутым. Шкаф и
пара тумбочек прятались в стенах. Слева располагалась дверь в санузел,
прямо, в противоположной от входа стене, имело место псевдоокно с набором
голографических картинок. Сейчас аппаратура не работала, и бугорки
голопроекторов волдырями покрывали пластик, отнюдь не добавляя ему
привлекательности.
Зоров недвижимо лежал на кровати, отвернувшись к стене; казалось, он даже
не дышал. На нем были белая майка и голубые шорты.
Печать поразительно одинакового выражения легла на лица вошедших: угрюмая
настороженность, напряженное ожидание, любопытство, страх...
И лишь Ольга, окинув взглядом каюту, нахмурила брови и удивительные
фиолетовые глаза ее гневно блеснули:
- Да это же... черт знает что! - очень тихо произнесла она, но ее услышали
все и воззрились с изумлением.
- Вы же врач, Андрей, психоаналитик к тому же! - так же тихо, но с
грозовыми нотками сказала Ольга. - Что это за интерьер?! Где переключатель
голографических программ?
Ошеломленный Троекуров, непонимание на лице которого быстро сменилось
досадой и чувством вины, указал на малозаметный верньер справа от входной
двери.
Уинсток-Добровольская нетерпеливо протянула руку к верньеру и начала его
вращать. Псевдоокно полыхнуло золотисто-голубым мерцанием и распахнулось в
беспредельную океанскую даль. Солнце спряталось за грядой пушистых
розовато-сизых облаков над горизонтом, зеленовато-голубой простор
бороздили белые барашки волн.
- Вот так, - удовлетворенно сказала Ольга, - почти сразу в точку... - И
еще больше ошеломила Троекурова вопросом: - Здесь где-то есть, надеюсь,
ваза для цветов?
Троекуров беспомощно оглянулся на Чалмерса, но тут вдруг Ли Фунг, чуть
улыбнувшись тонкими губами, произнес одно слово: "Сейчас". Бесшумно
выскользнув из каюты, он через несколько секунд вернулся, держа в руке
прелестную вазу, выполненную в восточном стиле.
Ольга Уинсток-Добровольская взяла вазу, поставила на стол, отколола от
груди удивительной красоты лиловую орхидею с планеты Цирцея и поставила ее