"Леонид Сергеевич Соболев. Держись, старшина..." - читать интересную книгу автора

упал, и откуда появилась вода - было непонятно.
Он встал и с удивлением почувствовал, что силы его прибавились, -
видимо, так помог воздух, которым ему только что удалось подышать. Но
открывать вновь люк было опасно: раз в лодке была вода, значит, рубка не
вышла целиком над поверхностью бухты. Он в раздумье обвел глазами
центральный пост, соображая, что же могло произойти. Тут на глаза ему
попались часы на переборке у глубомера. Они показывали 0 часов 8 минут.
Это значило, что командирские часы разбились и что он пролежал без
сознания больше двух часов Все это время лодка дрейфовала в бухте, и с ней
могло произойти что угодно, раз вода выступила из трюма на настил палубы.
Он пошел осматривать отсек и понял, откуда появилась вода.
Тот, кого он связал полотенцем, сумел освободиться от него и все-таки
отдраить носовой люк. Но, по счастью, он только ослабил задрайки: у него или
не хватило сил открыть люк, или вода, полившаяся в щель, привела его на
момент в чувство и он понял, что делает что-то не то. Однако и этой щели
оказалось достаточно, чтобы вода, покрывавшая над люком верхнюю палубу
лодки, всплывшей только рубкой, уже залила трюмы.
Поняв, что очнулся как раз вовремя, старшина тотчас довернул задрайки
носового люка, вернулся в центральный пост, пустил водоотливные помпы и
только после этого решился открыть рубочный люк. Воздух снова ударил его по
голове, как молотом, но на этот раз он сразу же перевесился через комингс
люка и удержался на трапе. Скоро он пришел в себя и поднялся на мостик.
Торжественно и величаво стояло над бухтой звездное, чистое небо.
Вспыхивающее на горизонте кольцо орудийных залпов осеняло мужественный,
израненный город огненным венцом славы. Шумели волны, разбиваясь о близкий
берег. Свежий морской ветер бил в лицо, выдувая из легких ядовитые пары
бензина.
Старшина стоял, наслаждаясь ветром, воздухом и возвращенной жизнью. Он
стоял, он смотрел в звездное небо и слушал глухой рокот волн и залпов.
Но лодка снова напомнила ему о том, что по-прежнему он остался
единственным человеком, от которого зависит ее судьба и судьба заключенных в
ней беспомощных, одурманенных людей: она приподнялась на волне и ударила
носом о грунт. Тогда он перегнулся через обвес рубки, вгляделся во тьму и
понял, что за эти два часа лодку поднесло к берегу и, очевидно, посадило
носом на камни.
Опять следовало действовать, и действовать немедленно. Нужно было
сняться с камней и уйти в море, пока еще темно и пока не появились над
бухтой фашистские самолеты.
Он быстро спустился вниз, включил вентиляцию и с трудом вытащил
командира на мостик. На воздухе тот очнулся. Но так же, как недавно
старшина, он сидел на мостике, вдыхая свежий воздух и еще не понимая, где он
и что надо делать. Старшина оставил его приходить в себя и вынес наверх еще
одного человека, без которого лодка не могла дать ход, - электрика, одного
из троих, намеченных им для всплытия.
Наконец они смогли действовать. Командир приказал продуть главный
балласт, чтобы лодка, окончательно всплыв, снялась с камней. Электрик, еще
пошатываясь, прошел в корму, к своей станции, старшина - к своему трюмному
посту. Он открыл клапаны, и глубомер пополз вверх. Когда он показал ноль,
старшина доложил наверх, что баласт продут, и командир дал телеграфом
"полный назад", чтобы отвести лодку от камней. Моторы зажужжали, но лодка