"Леонид Сергеевич Соболев. Зеленый луч (про войну)" - читать интересную книгу автора

ГЛАВА ВТОРАЯ

Лейтенант Решетников только что вступил в тот счастливый период
флотской службы, который бывает в жизни военного моряка лишь однажды: когда
он впервые получает в командование корабль.
Это не забывается, как не забывается первый вылет, первый бой и первая
любовь. Сколько бы раз ни привелось потом моряку стоять на других мостиках,
какие бы огромные корабли ни водил он потом в дальние походы, даже тяжкая
громада линкора не сможет заслонить в его сердце тот маленький кораблик, где
в первый раз испытал он гордое, тревожное и радостное доверие к самому себе,
поняв, наконец, вполне, всем существом, что он - командир корабля.
Это удивительное, ни с чем не сравнимое чувство приходит не сразу. Путь
к нему лежит через мучительные, тяжелые порой переживания. Тут и боязнь
ответственности, и опасный хмель власти, и неуверенность в себе, и борьба с
самолюбием, и неудержимое желание найти советчика и учителя. Тут и долгие
бессонные ночи, полные тревоги за корабль, и отчаяния перед собственной
неумелостью, ночи, когда мозг горит и в мыслях теснятся цифры и фамилии,
снаряды и капуста, механизмы и человеческие судьбы - весь тот клокочущий
водоворот трудно соединимых понятий, привести который в систему и направить
не мешающими друг другу потоками в мерном течении нормальной службы корабля
может только его командир - тот, кто из людей и машин способен создать
единый, послушный своей воле организм, чтобы иметь возможность управлять им
в любой момент боя или шторма.
Лейтенант Решетников и сам не сумел бы сказать, когда именно он поверил
в себя как в командира.
Получилось так, что это особенное командирское чувство сложилось в нем
незаметно: из тысячи мелких и крупных событий, догадок, поступков, удач и
ошибок. То, что мучило вчера, сегодня оказывалось будничной мелочью; то, что
всякий раз требовало значительного напряжения воли и мысли, вдруг выходило
само собой, автоматически, освобождая мозг для решения более сложных задач.
Так, подходя однажды к стенке, он с удивлением заметил, что застопорил
моторы, и скомандовал руля как раз вовремя, хотя все мысли его были заняты
совсем другим - как разместить на катере десантников. И с этого дня он
перестал готовиться "постом и молитвой" к каждой швартовке, которая обычно
заставляла его еще за пять миль до бухты мучиться в поисках той проклятой
точки, где следует уменьшить ход, чтобы не врезаться в стенку или, наоборот,
не остановиться дурак дураком в десяти метрах от нее. Первое время, подобно
этому, он перед каждым походом заранее его "переживал", то есть старался
предугадать свои действия в мельчайших подробностях, и проводил в этой
бесполезной и утомительной игре воображения бессонную ночь, пока не научился
выходить в море, выспавшись на совесть и приведя себя в полную готовность ко
всяким внезапным изменениям обстановки.
Конечно, еще недавно он вряд ли смог бы любоваться на таком походе
закатом и с любопытством ждать зеленого луча. Вероятно, он в сотый раз
перебирал бы в уме, все ли сделал для того, чтобы обеспечить скрытность
высадки, бегал бы в рубку к карте, дергал бы боцмана вопросами: не забыл ли
тот о гранатах и взял ли в шестерку шлюпочный компас, - словом, проявлял бы
ту ненужную суетливость, которую лишь неопытный командир может считать
распорядительностью и которая, по существу, только раздражает людей.
Эту спокойную - командирскую - уверенность лейтенант Решетников ощущал