"Леонид Сергеевич Соболев. Зеленый луч (про войну)" - читать интересную книгу автора

которому обязывает тебя не общественная мораль, а собственное понимание
исторического хода вещей. Так, что ли?
- Так, - кивнул головой Алеша.
- Тогда давай разберемся, что именно ты считаешь для себя должным. Я
так понял, что ты очень ясно видишь неизбежность войны с фашизмом. Ты даже
считаешь, что видишь это яснее других. Те, мол, не понимают этой
неизбежности и потому могут спокойно заниматься строительством, науками,
обучением детей, даже искусством. А ты знаешь, что ожидает и всех этих людей
и все их труды, и не можешь ни строить, ни учить, ни плавать по морям с
грузами товаров, потому что тобой владеет ясная, честная, мужественная
мысль: ты должен стать тем, кто будет защищать и этих людей и их мирный
труд. Ну, а раз так, то надо научиться искусству военной защиты. А этому,
как и всякому искусству, учатся всю жизнь. Следовательно, надо получить
военное образование и стать командиром, то есть посвятить этому важному,
благородному делу всю свою жизнь. Вот это ты и считаешь своим долгом,
который обязан выполнить, а если уйдешь на торговые суда, то изменишь своему
долгу. Так?
- Так, - снова кивнул Алеша, с нетерпением ожидая, что будет дальше.
Ему показалось, что если уж Петр Ильич так здорово разобрался в его мыслях,
значит, наверняка знает и какой-то облегчающий положение выход Он даже
поднял глаза на Ершова, как бы торопя его.
Но тот неожиданно сказал:
- Ну, раз так, тогда ты совершенно прав: никто тебе не поможет, кроме
тебя самого.
На лице Алеши выразилось такое разочарование, что Ершов усмехнулся, но
закончил снова серьезно:
- А как же иначе? Сам ты этот долг на себя принял, сам только и можешь
снять. Вот если на "Дежневе" ты поймешь, что в жизни может оказаться и
другой долг, не менее почетный и благородный, который заменит для тебя тот,
прежний, тогда все эти упреки исчезнут. Во всех остальных случаях они
тревожить тебя будут, и ничего с этим не поделаешь, сам ли ты себя
уговаривать станешь, другие ли тебе скажут: "Да иди ты, мол, плавать, не
думай о военном флоте!" Это все равно что о белом медведе не думать.
- О каком медведе? - рассеянно спросил Алеша, занятый своими мыслями:
получилось, что все опять валилось на него самого, даже Петр Ильич не знает,
чем помочь.
- Это знахарь один мужика от грыжи лечил: сядь, говорит, в угол на
корточки, зажмурь глаза и сиди так ровно час, через час вся болезнь выйдет.
Только, упаси бог, не думай о белом медведе, все леченье спортишь. Вот тот
весь час и думал, как бы ему не подумать невзначай о белом медведе. Нет, уж
если тебя лечить, так совсем наоборот: надо, чтоб ты о своем белом медведе
побольше думал. Вот тебе на "Дежневе" время и будет. Кто знает, вдруг ты там
обнаружишь, что не такой уж это великий соблазн - океанское плавание, чтобы
ради него поступиться своим долгом. Да и своими глазами увидишь старый мир,
которого ты и не нюхал, а это для политического развития - занятие весьма
полезное. Возможно, к твоей мысли о неизбежности войны кое-что и добавится,
укрепит ее. Убедит тебя в своей правоте, что не путешествиями по
морям-океанам надо развлекаться, а всерьез к защите готовиться. Может так
случиться, что тут-то настоящая убежденность в тебе и возникнет. Правда,
цена этому - потерянный год. Но, во-первых, это вовсе не потеря, а