"Леонид Сергеевич Соболев. Капитальный ремонт [И]" - читать интересную книгу автора

героических сражений русского флота на Балтике в годы первой мировой войны
или грозные подробности революционного взрыва на эскадрах, стоявших в
Кронштадте, Ревеле, Гельсингфорсе в начале марта 1917 года. Мы так и не
узнаем ничего о путях, которыми братья Ливитины приобщатся к революции, если
не считать двух эпизодов "перевоспитания" Юрия, положенных в сюжетную основу
рассказов "Перстни" и "Экзамен", которые сейчас открывают сборник "Морская
душа", но в первоначальном варианте создавались как главы, продолжавшие
"Капитальный ремонт".
Все это так. И тем не менее то, что составляет ныне художественный
монолит романа, обладает всеми признаками завершенности. И не удивительно.
Несколько раз в беседах с автором этих строк Леонид Сергеевич говорил, что,
перевалив на восьмой десяток, он не дает себе права забывать о том, что его
труд над романом может прерваться в любой день. И поэтому каждую новую главу
он, помимо всего прочего, обдумывает и пишет с таким тайным расчетом, чтобы
она, "в случае чего", могла стать "точкой", поставленой в финале. Думается,
теперь это желание художника не только может, но и должно быть раскрыто. Да,
собственно, и без того видно, как стягивает в финальный узел все сюжетные
линии книги ее теперешняя последняя, пятнадцатая глава, оставляя, вместе с
тем, автору возможность нового взлета. И если мы так и не дождались еще
одной эпопеи, то, во всяком случае, роман "Капитальный ремонт" вошел в
советскую литературу законченным. Вошел прочно и навсегда, как одно из
подлинно классических ее произведений.

Всеволод Сурганов



Неизменному другу - О.И.


КАПИТАЛЬНЫЙ РЕМОНТ


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ


ГЛАВА ПЕРВАЯ

Койка покачивалась и подрагивала, равномерный грохот машин углублял
утренний молодой сон, но что-то зазвенело тревожно, непрерывно и
настойчиво... Пожарная тревога! Судовой номер сорок пять - значит, рожок No
15 в правом офицерском коридоре... Юрий Ливитин быстро сел, привычно
протянул руки к натянутым парусиновым бортам койки, чтобы спрыгнуть на
палубу и бежать на свое место. Но руки не нашли опоры и скользнули по
ворсистому одеялу. В купе - солнечная полутьма синих штор, вагон мягко
гремит и покачивается, и никакого рожка No 15 нет. Отпуск! Три свободных дня
вне корабля, тревог и дудок! Юрий улыбнулся и зевнул с удовольствием.
Как быстро, однако, въедаются в сознание корабельные привычки! Койка,
пожарная тревога, место по ней у рожка No 15, - точно годами приучен он к
быстрому набату пожарной тревоги и к судовому расписанию. На самом же деле