"Анатолий Пантелеевич Соболев. Тихий пост (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Чупахин схватил бинокль, поднес его к глазам и радостно воскликнул:
- Оленья упряжка!
- Ура-а-а! - завопил Костыря. Матросы взволнованно загалдели.
- Даже две, - уточнил Чупахин, не отнимая бинокля от глаз.
Все рвали бинокль из его рук. Каждому хотелось побыстрее своими
глазами увидеть долгожданных гостей. Это могли ехать только к ним. Неделю
назад Пенов принял радиограмму о приезде на пост поверяющего офицера, с
которым прибудут письма, газеты, продукты и боеприпасы.
Уже видно было и без бинокля. Олени неслись по озаренной солнцем
тундре, будто мчали за собой не нарты, а само солнце.
- Гляди, гляди, - почему-то шепотом говорил Виктору Генка Лыткин и
толкал его локтем. - Какая картина! Олени и солнце. Ух ты! Красота-то
какая!
А солнце между тем уже исчезало, оно плющилось, сжималось, будто от
мороза, который стал еще крепче. Светящаяся горбушка скользила за
горизонт, становилась тоньше и тоньше. И снова стали набирать синеву
снега, стало темнеть небо, и уже прорезались первые звезды. Но теперь с
легким сердцем провожали ребята солнце, знали: с каждым днем все больше и
больше будет оно задерживаться на небосводе, будет все ярче и ярче
разгораться, и наконец наступит время, когда уже не уйдет с неба круглые
сутки, и начнется долгий полярный день.
Олени, закинув ветвистые рога на спину, летели к посту, поднимая
снежную пыль, сверкающую рубинами под последними лучами исчезающего
солнца. Золотые рога, розово-золотые олени и солнце - все это было
удивительно красиво.
Олени все ближе, уже виден морозный пар, вырывающийся из ноздрей,
уже слышен хриплый, тяжкий дых, уже скрипят полозья нарт. Вот и подлетели
они! С передних нарт соскочил низкорослый ненец в малице, с непокрытой
черноволосой головой и громко крикнул тонким голосом:
- Насяльник, шибка бида!
Со вторых нарт соскочил маленький человечек в обледенелой малице и
медленно сползала еще какая-то глыба льда. Одежда на них стояла колом и
хрустела.
Только в кубрике матросы разобрались, что обледенелая глыба -
поверяющий офицер в тулупе, а маленький человек - мальчик-ненец лет
десяти.
- Провалились в полынью, - еле выговорил посиневшими губами
лейтенант. - Утопили ящики.
- Спирту давайте! - приказал Чупахин.
Костыря кинулся на камбуз и выскочил оттуда с кружкой спирта.
- Пейте! - сказал Чупахин лейтенанту. - И снимайте все. Натирать
будем.
Офицер сорвал с усов ледяные сосульки и выпил полкружки. Его и
мальчика раздели и натерли спиртом до красноты. Дали теплое белье.
Лейтенанта била крупная дрожь, он не мог говорить, стучал зубами. Старик
ненец сидел у порога и спокойно курил коротенькую трубочку. Офицеру и
мальчику дали горячего чая. Поднесли спирту старику ненцу. Он выпил с
удовольствием и, восхищенно поцокав языком, сказал:
- Шибко карашо, насяльник.
И опять сел у порога. Сузив глазки, ласково поглядывал на матросов и