"Чарльз Перси Сноу. Смерть под парусом " - читать интересную книгу автора

комнаты, остальные проводили её взглядом.
- Она, очевидно, просто переутомилась, - как бы извиняясь, произнёс
Кристофер. - Да это и понятно после такого дня.
- Этот день был одинаково скверным для всех, - заметила Тони. - Но
представьте себе, что было бы, если бы мы все стали капризничать, словно
избалованные прима-балерины?!
- Это мне напоминает анекдот, - вступил в разговор Финбоу. - Один
старшина отчитывает новобранцев, которых поймал с нечищеными пуговицами:
"Что было бы, если бы все солдаты английской армии явились на парад с такими
же грязными пуговицами?" На этот вопрос существует единственный ответ, но,
насколько я знаю, никто ещё не рискнул так ответить. Он напрашивается сам
собой: "Тогда бы вся английская армия вышла на парад с грязными пуговицами".
Тони рассмеялась, а Финбоу продолжал:
- Пускать в ход такой аргумент - недостойный приём в споре, Тони.
Эпизод с Эвис был забыт за приготовлениями к бриджу, но у меня все же
остался неприятный осадок. Мне нередко приходилось видеть её грустной или
погруженной в чёрную меланхолию, но никогда прежде она так явно не проявляла
своего плохого настроения. Мои мрачные предчувствия усиливались.
В подавленном настроении сел я за ломберный столик в гостиной в паре с
Финбоу, машинально сдавал карты и машинально играл. К моему великому
облегчению, ход выиграл Финбоу и этим хоть на время избавил меня от
необходимости делать вид, что мои мысли сосредоточены на игре. На диванчике
за спиной Финбоу, почти касаясь лицом друг друга, о чем-то шептались Филипп
и Тони. Снова обратившись к бриджу, я увидел, как Финбоу с блеском проводит
рискованную комбинацию "четыре пики". Я был плохим партнёром, но игра все же
рассеяла мои страхи.
Я играю в бридж почти всю свою сознательную жизнь и без хвастовства
могу сказать, что благодаря своей незаурядной памяти считаюсь игроком выше
среднего уровня. Но я явно не мог состязаться со своими партнёрами в тот
вечер. Финбоу слыл, как говорили в Гонконге, "карточным асом к востоку от
Сингапура". С его живым умом и богатой практикой, приобретённой во время
скучных, долгих вечеров вдали от родины, иного быть и не могло. Уильям и
Кристофер тоже были первоклассными игроками, я бы даже затруднился сказать,
кто из них троих играет лучше. Но у каждого был свой стиль игры, который
сильно отличался от стиля двух других. Уильям сидел, потирая подбородок,
нарушая молчание только тогда, когда того требовала игра, он с
математической точностью определял все шансы и ни на йоту не отступал от
того, что подсказывал ему разум. Игра Финбоу была смешением классического
бриджа с рискованным покером. Однажды после очередного головокружительного
блефа он сказал: "Бридж - это жалкая замена доброй беседы. Однако у меня в
жизни ещё не было беседы, оставляющей такое же чувство удовлетворения, какое
испытываешь после удачно проведённого блефа", Кристофер улыбнулся:
- Судя по тем немногим беседам, свидетелем которых я был, я бы не
сказал, что вы испытываете от них меньше удовольствия.
У Кристофера, как я заметил, тоже было чутьё игрока, которого я лично
лишён начисто.
Пока шла игра, я забыл о своих тревогах. Даже ни разу не вспомнил о
нашем напряжённом ожидании в темноте. К слову сказать, несмотря на то, что
все три моих партнёра были в этот вечер в ударе, я выиграл фунт стерлингов -
мне шла хорошая карта.