"Чарльз Перси Сноу. Смерть под парусом " - читать интересную книгу автора

переплёт.
- Нет, тот потолще, - заметил Уильям, но Беррелл уже вытащил из-под
блокнота книгу и разглядывал её со всех сторон.
Ничего предосудительного, это была всего-навсего "Клаудина в Париже",
которую Филипп, по-видимому, захватил с собой почитать перед сном. Пробежав
глазами название, Кристофер ехидно ухмыльнулся. Но каково же было моё
удивление, когда я увидел, что Алоиз Беррелл покраснел до корней волос и
торопливо положил книгу обратно.
Целую минуту я не мог собраться с мыслями. Полицейский сыщик, впадающий
в восторженный экстаз, едва речь заходит о расследовании преступлений, -
явление довольно странное, но полицейский, смущающийся, как викторианская
барышня, - это вообще нечто немыслимое. Я припомнил, как нарочито
подчёркнуто он произнёс слово "похоть" несколько минут назад. Внезапно его
фамилия открыла мне глаза. Он ирландец, и это все объясняет. Не раз
сталкивался я с ханжеской сверхстыдливостью ирландских католиков, которая
породила такие позорные явления в Америке, как цензура в Бостоне,
междоусобные войны гангстеров, мистера Джеймса Джойса, а в настоящий момент
послужила причиной странного замешательства сержанта уголовной полиции
Алоиза Беррелла.
Не успел он опомниться от одного удара, как за ним последовал другой.
Мы повели его в каюту, которую занимали Эвис и Тони, - последнее из всех
возможных мест на яхте, где мог быть спрятан пистолет. Он постучал в дверь и
вошёл. Я успел только мельком увидеть Тони, которая сидела на коленях у
Филиппа и обнимала его, как дверь перед моим носом тут же захлопнулась, и
лицо Беррелла, оказавшегося по эту сторону двери, стала заливать густая
краска.
- Отвратительно, - указал он на закрытую дверь, - когда молодые люди
собираются компаниями и занимаются амурами без зазрения совести у всех на
глазах, - и добавил, подумав: - А тут ещё рядом лежит убитый. Сзади раздался
чей-то приятный голос: - И ведь что любопытно - такова природа людей: они
наиболее склонны крутить амуры, как метко подметил этот джентльмен, именно в
такие моменты, когда, скажем, произошло убийство. И заметьте, неожиданно
свалившаяся беда - гораздо более сильный возбудитель эмоций, чем джазовая
музыка.


[Image003]


Я обернулся и поймал усмешку в глазах Финбоу. Он стоял у нижней
ступеньки кормового трапа - высокий, элегантный, невозмутимый. Как-то одна
моя знакомая сказала про него, что "в глазах иностранцев он эталон мужской
красоты англичан", но, поскольку он ей нравился больше, чем она ему, это,
возможно, было преувеличением.
Впрочем, в какой-то мере эта девушка была близка к истине. Он отличался
той красотой, которая, будучи предметом зависти всех европейцев и большей
части американцев, придаёт импозантность, но не бросается в глаза. У него
было удлинённое худощавое лицо с крупным носом и посеребрённые виски.
Злейший его враг мог бы Сказать, что в лице Финбоу есть что-то лошадиное, но
с ещё большим основанием его лучший друг назвал бы его внешность весьма