"Чарльз Сноу. Коридоры власти [H]" - читать интересную книгу автора

смешались жадность и аскетизм. Подобное сочетание я и прежде подмечал в
людях, ставящих перед собой большую цель.
Весь обед я уклонялся от серьезного разговора. Ему нужно было что-то от
меня, а мне нужно было лучше понять его. Но спешить было некуда. Итак, мы
говорили о книгах, о которых он высказывался очень определенно, и об общих
знакомых, которые интересовали его значительно больше и о которых он не
высказывал ничего определенного. Роуз, Осбалдистон, Льюк, Гетлиф, кое-кто
из министров - мы перебрали их всех. Роджер обнаружил тонкую
наблюдательность, но ничем не выдал свои симпатии и антипатии. Я поддел
его, сказав, что подобный нейтралитет ему не к лицу. Он подражает людям
действия, которые, если их не припереть к стенке, ни за что не признаются,
что предпочитают кого-то одного другому.
Роджер расхохотался - да так громко, что на нас стали оглядываться.
Это было очко в мою пользу. И тут Роджер вдруг наклонился ко мне и
напрямик, без околичностей сказал:
- Льюис, мне нужна ваша помощь.
Застигнутый врасплох, я хотел было снова уклониться от разговора и стал
разглядывать окружающих - старика с багровым лицом, с преувеличенной
медлительностью пережевывавшего пищу, серьезного юношу, впервые обедающего
в лондонском клубе и подавленного окружающей обстановкой. Наконец я
спросил:
- Помощь в чем?
- Мне кажется, вы только что упрекали _меня_, что я чересчур нейтрален.
- А я в чем нейтрален?
- Знаете, я ведь тоже могу сколько угодно играть в эту игру. Только что
это нам даст?
Роджер завладел инициативой и не собирался выпускать ее из рук. Сейчас
он говорил свободно, на редкость откровенно и почти сердито.
На столе краснело несколько капель пролитого вина. Роджер пальцем
согнал их вместе, потом перечеркнул, словно ставя на чем-то крест.
- Вы ведь не лишены проницательности, так? И намерения у вас, как
говорят, добрые - так? По-моему, в некоторых отношениях паши с вами
желания сходятся. Одна беда - вы предпочитаете роль стороннего
наблюдателя. А мне это не очень подходит. Вы даже готовы испачкать руки,
но только слегка. Может, вы думаете, что это делает вам честь, а я в этом
не уверен. Прямо скажу, я подчас перестаю уважать людей вроде вас, которые
все понимают и все же предпочитают отсиживаться в сторонке. - Он широко,
дружески улыбнулся. И вдруг сказал: - Ну так вот, для начала, - вам не
кажется, что в моральном отношении мы с вами пара?
Второй раз он удивил меня - да так, что я подумал, уж не ослышался ли
я, хоть и сознавал, что не ослышался. Мы посмотрели друг на друга и отвели
глаза, - так бывает, когда сказанное слово уже не пустой звук, оно
проникает вглубь и обретает смысл. Наступила пауза, но на этот раз я не
затягивал ее сознательно.
- Чего вы хотите? - спросил я. - Чего вы на самом деле хотите?
Роджер рассмеялся - на этот раз негромко.
- Кое-какие выводы вы, без сомнения, сделали и сами?
Он откинулся назад в кресле, словно отдыхая, но в блестящих глазах его
было и ехидство, и понимание - они как бы говорили: мы с тобой союзники.
- Разумеется, я хочу получить все, что может дать мне политика, -