"Лемони Сникет. Кровожадный Карнавал ("Тридцать три несчастья" #9) " - читать интересную книгу автора

себя прямо-таки Графом Олафом и членами его труппы, когда быстро и бесшумно
уничтожали черты своей индивидуальности. Вайолет, порывшись в гримировальном
сундучке, нашла несколько карандашей, которыми обычно делают брови более
выразительными, и хотя нарисовать шрамы на лице Клауса было операцией
простой и безболезненной, старшей сестре показалось, что она нарушает
обещание, давным-давно данное родителям, - всегда заботиться о младших брате
и сестре и уберегать их от бед. Клаус помог Солнышку завернуться в фальшивую
бороду Олафа, но когда увидел выглядывавшие из спутанных косм глаз и кончики
зубов, ему показалось, будто он скормил свою сестричку какому-то голодному
зверьку. А когда Солнышко принялась помогать своим старшим застегнуть
нарядную рубашку и присыпать тальком волосы, чтобы они выглядели седыми, ей
показалось, будто Клаус и Вайолет утонули в олафовской одежде. Трое Бодлеров
внимательно вгляделись друг в друга, и им почудилось, будто Бодлеров теперь
нет, а есть только двое незнакомцев - один с двумя головами, а другой с
головой, покрытой мехом, - и они очень одиноки, одни, совсем одни.
- Мне кажется, мы совершенно неузнаваемы, - Клаус с трудом повернулся и
посмотрел на старшую сестру, - может, дело в том, что я снял очки, но,
по-моему, мы абсолютно непохожи на себя.
- А ты сможешь видеть без очков? - спросила Вайолет.
- Если прищурюсь, то да, - ответил Клаус и прищурился.- Читать я не
смогу, но налетать на предметы не буду. Я боюсь, что в очках Граф Олаф меня
узнает.
- Тогда ходи без очков, а я не стану завязывать волосы лентой.
- Голоса нам тоже надо изменить, - продолжал Клаус, - я постараюсь
говорить как можно более высоким голосом, а ты, Вайолет, низким.
- Отлично, - произнесла Вайолет самым низким голосом, на какой была
способна. - А тебе, Солнышко, пожалуй, лучше всего просто рычать.
- Гррр, - попробовала Солнышко.
- Очень похоже на волка, - произнесла для тренировки своим новым
голосом Вайолет. - Скажем Мадам Лулу, что ты полуволк-получеловек.
- Тяжело тебе придется, - проговорил Клаус самым высоким голосом, каким
сумел. - Хотя и с двумя головами справляться тоже будет не легче.
- Мы объясним Лулу, что у нас до сих пор была очень тяжелая жизнь, но
теперь,
если мы будем работать на Карнавале, она, как мы надеемся, изменится к
лучшему. - Вайолет вздохнула. - И тут нам не придется притворяться: у нас
действительно была тяжелая жизнь, и мы действительно надеемся, что теперь
она изменится к лучшему. Мы уже стали почти такими же уродскими, какими
притворяемся.
- Не говори так, - сказал Клаус нормальным голосом, но тут же
спохватился и пропищал: - Не говори так. Мы вовсе не стали уродскими. Мы как
были, так и остались Бодлерами, хоть и носим одежду Олафа.
- Да, знаю, - низким голосом произнесла Вайолет, - но как-то странно
притворяться совершенно другим человеком.
- Гррр, - согласилась Солнышко.
Дети убрали ненужные им олафовские вещи назад в багажник и молча
побрели к фургону Мадам Лулу. Передвигаться вдвоем в одних штанах было
неудобно, а Солнышку приходилось то и дело останавливаться и отбрасывать с
глаз шерсть. Было и в самом деле странно притворяться кем-то совсем другим,
хотя Бодлерам давно уже не приходилось быть самими собой. Вайолет, Клаус и