"Лемони Сникет. Изуверский интернат ("Тридцать три несчастья" #5) " - читать интересную книгу автора

- Поочередно, - добавила Айседора, кивая в знак согласия. - Я уверена,
к вечеру у нас уже будет ясная картина происходящего. У нас для
расследования вся вторая половина дня. - Айседора помедлила, а потом
раскрыла свою черную записную книжку на нужной странице и прочла:
Спокойно, друзья, отдыхайте смело - Тройняшки Квегмайры взялись за
дело.
- Спасибо. - Клаус устало улыбнулся Айседоре. - Я и сестры очень
благодарны вам за помощь. Мы тоже попробуем поразмыслить над проблемой, хотя
на расследование у нас сейчас не хватает сил. Если нам повезет, мы, работая
все сообща, победим Учителя Чингиза.
Вот, опять эта фраза "если нам повезет" из уст Бодлера, и опять она
кажется столь же уместной, как "будь мы стеблями сельдерея". Разница лишь в
том, что бодлеровские сироты не желали быть стеблями сельдерея. Правда и то,
что, будь они стеблями сельдерея, они не стали бы сиротами, поскольку
сельдерей - растение, а значит, о родителях тут говорить как-то неуместно,
да и Вайолет, Клаусу и Солнышку вовсе не хотелось быть волокнистым
низкокалорийным овощем. Конечно, неприятности могут приключаться с
сельдереем с такой же легкостью, что и с детьми. Стебель сельдерея можно
нарезать кусочками и обмакивать в соус из моллюсков на какой-нибудь модной
вечеринке. Его могут намазать арахисовой пастой и подать в качестве закуски.
Сельдерей может просто сидеть себе в поле и гнить, если посадившие его
фермеры лентяи или уехали в отпуск. Все эти неприятные вещи вполне могут
приключиться с сельдереем, и сироты об этом знали, и если бы вы спросили
Бодлеров, хотят ли они быть стеблями сельдерея, они бы, разумеется, ответили
"нет". Им просто хотелось, чтобы им повезло. И необязательно повезло как-то
особенно, например как счастливцу, нашедшему карту с обозначением, где
спрятан клад, или как выигравшему на состязании пожизненный запас
мороженого, или как тому, кому посчастливилось (увы, не мне) жениться на
моей обожаемой Беатрис и прожить с ней беспечально оставшийся ей недолгий
отрезок времени. Нет, Бодлерам хотелось обыкновенной удачи. Хотелось, чтобы
им удалось додуматься, как избежать когтей Учителя Чингиза. А спасти их,
похоже, могла только удача. Вайолет слишком устала, чтобы изобретать, Клаус
слишком устал, чтобы читать, а Солнышко, все еще спящая на коленях у
Вайолет, слишком устала, чтобы кусать что-либо или кого-либо. И даже
несмотря на прилежание Квегмайров, что означает здесь "их способность
усердно делать полезные записи в темно-зеленой и черной как смоль книжках",
бодлеровским сиротам требовалось большое везение, чтобы остаться в живых.
Трое Бодлеров тесно прижались друг к другу, как будто в столовой стоял
отчаянный мороз, и морщились от боли и тревоги. Им казалось, что никогда еще
они не испытывали такого сильного желания, чтобы им повезло.

Глава девятая

Порой происходящие в чьей-то жизни события становятся внятнее, когда
смотришь на них сквозь призму жизненного опыта, а проще говоря, все
становится яснее с течением времени. Например, только родившийся младенец не
имеет представления о шторах, и первые месяцы уходят у него главным образом
на то, чтобы понять, зачем мамочка и папочка повесили на окна в детской
большие куски материи. Но с возрастом, сквозь призму жизненного опыта смысл
занавесей проясняется, младенец постигает слово "занавески" и замечает, что